Ожидая продажи, я жила в бараке с другими рабынями. Там старшей была Дорна. Она говорила, что раньше была гладиатором. Может быть, она даже сражалась на этой арене.
— И что из этого? — пожал плечами Кулл.
— А то, милый, — Медея ласково погладила гиганта по плечу, — Что Дорна может знать ходы лабиринта. Вам она может и не сказать, а мне расскажет.
— А девчонка права! — воскликнул Гант, хлопнув себя по колену, — Но где её искать? Наверно, купчишка давно продал её.
— Дорна говорила, — настаивала на своём Ми, — Что хозяин не хочет её продавать. Она следит за порядком, и его это устраивает. Позвольте мне сходить и поговорить с ней, господин.
— А что! — глаза Горна загорелись, — Можно попробовать. Мы поедем к торговцу и поговорим с ним.
— Как зовут этого купчишку? — спросил Гант.
— Перлат, — Медея почесала носик, — Да, Перлат.
— Тот еще пройдоха, — буркнул атаман, — Водит знакомства с ворами и Лазаром одновременно. И от каждого имеет свою выгоду. Думаю, что и «королям» что-то платит. Не-ет, дело дохлое.
— А мы попробуем, — твердо заявил Горн, — Со щитом или на щите.
— Дело ваше, — Гант безнадежно махнул рукой, — Печенкой чую, что большой бедой обернется эта ваша затея.
Но Горн ухватился за предложение Ми обеими руками и не желал никого слушать. Кулл вызвался сопровождать его и пошел приводить в порядок свой маскарадный костюм.
Вечером, едва солнце скрылось за холмами, двое мужчин и маленькая девушка выехали из пещеры и пустили своих коней в сторону кварталов, где располагались дома богатых аристократов и удачливых купцов. Старательно огибая площади и парки, где в это время, наслаждаясь вечерней прохладой, прогуливалась городская знать, друзья въехали на широкую аллею, ведшую к дому Перлата.
Кулл, бывавший в этом районе города, остался доволен своей памятью и блаженно улыбался, глядя по сторонам и давая пояснения, кто проживает в том или ином доме. Медея слушала своего любимого, открыв рот. Горн, напротив, только качал головой. Его уже начинало раздражать внезапно разыгравшееся красноречие «мавра».
— Долго еще? — не удержавшись, осадил негра юноша.
— Пару шагов, — оглядевшись по сторонам, ответил Кулл, поняв намек Горна.
Старый раб-привратник открыл маленькое окошко, вырезанное в створке ворот и, увидев огромную голову мавра с зловеще вращающимися белками глаз, неистово зазвонил в колокол.
— Почему шум? — спросил его подошедший стражник.
— Т-там! — заикаясь, раб ткнул пальцем в ворота.
— Эй, любезный! — Горн отстранил Кулла, — Нам нужен твой хозяин. Потрудись доложить, что к нему пришли по важному делу.
— Благородный Перлат отдыхает, — невозмутимо ответил солдат и собирался уже закрыть окошко.
— Советую поторопиться, — настойчиво произнес юноша, — Или за твоим господином явятся солдаты и под конвоем поведут через весь город.
Солдат, бормоча что-то себе под нос, пошел к дому, приказав рабу впустить поздних гостей. Старик, сжавшись в комок, открыл ворота и отскочил в сторону на всю длину шейной цепи, которой он был прикован к стене.
Ждать пришлось недолго. Вскоре из дома вышел невысокий человек в просторных одеждах. Шел он медленно, сохраняя достоинство, но на лице было написано неподдельное недоумение. Он никак не мог понять, кому в такой час он мог понадобиться и зачем.
— Это он, — прошептала Ми, — Господин Перлат.
— Чем могу быть полезен уважаемым господам? — обратился купец к Горну, косясь, однако, на грозную фигуру мавра, — Уже поздно.
— Тем более, — юноша говорил громко и уверенно, — У меня в Вам очень срочное дело.
— Какое дело? — Перлат явно не хотел приглашать гостей в дом.
— Будем разговаривать на улице? — напирал Горн, — Или же пройдем в более подходящее помещение,
— Эй! — торгаш ткнул пальцем в сторону Ми, — Эту девку я знаю!
— Безусловно, — согласился Горн, — Вы её продали несколько дней назад этому мавру
