оставив от неё лишь бесформенную кучку пепла.
— Садись, — приказал Горн, уже оседлавший своего жеребца, — Нам нужно спешить.
— Да, мой господин, — Ливия легко вспрыгнула на холку коня.
Усевшись поудобнее, она запахнулась плащом и не без удовольствия ... прижалась к груди хозяина. Бросив на него быстрый взгляд, девушка заметила, что Горн снова замотал лицо шарфом и натянул шляпу на брови. Еще раз оглядев место ночевки, они двинулись в путь.
СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ
Солнце уже скрылось за верхушками деревьев, когда всадник и его спутница выехали на опушку леса. Ветра не было. Мокрая от дождя трава искрилась в лучах вечерней зари. Ливия жадно вдохнула свежий чистый воздух, наполненный хвоей и сочной зеленью.
— Как прекрасно, — еле слышно прошептала она.
— Что? — буркнул Горн, внимательно оглядывавший дорогу.
— Лес, трава, воздух, — девушка высвободила руку и сделала круг, — Там, в бараках я не видела всего этого. А воздух был наполнен потом и гнилью. Даже в доме хозяина всюду виднелась плесень. Я...
— Тише, — молодой человек зажал рабыне рот ладонью, — Сюда кто-то едет.
Горн быстро развернул коня, и путники скрылись в зарослях орешника. Вскоре на дороге появились четверо всадников. Двигались они медленно, вглядываясь в чащу, то и дело, перебрасываясь короткими фразами. Из всей четверки выделялся один, скорее всего, главарь. Его мускулистый торс возвышался над остальными, как скала. Бритая наголо огромная голова крепко сидела на толстой короткой шее. Длинные, как у гориллы, руки сжимали поводья лошади. Его шоколадная кожа лоснилась в лучах заходящего солнца, а обнаженный, не смотря на холодную погоду, торс красноречиво говорил о недюжинной силище гиганта.
Ливия невольно прижалась к груди Горна и закрыла лицо руками.
— Это Кулл, — прошептала она.
— Знаю, — тихо ответил молодой человек, — С этим человеком у меня особые счеты.
Всадники тем временем остановились и начали совещаться. Кулл, привстав на стременах, зорко вглядывался в чащу. Его широкие ноздри раздувались, втягивая запахи, а белки огромных выпуклых глаз вращались, как у дикого зверя.
Горн, ссадив девушку на землю, бесшумно вытащил из ножен клинок. Шепнув что-то коню, он склонился к его гриве и дал шпоры. Жеребец, издав короткое ржание, сделал огромный скачок и через мгновение оказался на опушке. Раздался звон металла, и двое седоков вылетели из седел и повалились на землю, не успев сообразить, что случилось.
Ливия от страха зажмурила глаза, но любопытство оказалось сильнее. Осторожно выглянув из-за ветвей, она увидела, что и третий спутник Кулла корчился на земле в предсмертной агонии. Горн, тем временем, размахивая мечом, нападал на гиганта, тесня его к обрыву.
Не привыкший к рукопашному бою, Кулл неумело отражал удары противника огромной палицей, но вскоре допустил ошибку и был выбит из седла. Он с грохотом повалился на землю, изрыгая проклятья и зажимая рукой рассеченное плечо. Горн соскочил с коня и остановился перед негром, готовый в любой момент прикончить его.
— Значит, не подох, — проскрипел Кулл, тяжело дыша, — А мы надеялись, что ты уже давно червей кормишь.
— Ты, я вижу, тоже еще жив, — с усмешкой ответил молодой человек, — И так же верно служишь своему хозяину.
— Служу! — взревел Кулл, пытаясь подняться.
Сильный удар в голову снова бросил его на землю. Дубина вылетела из рук и откатилась в сторону. Горн, сделав пару шагов, приставил меч к горлу противника.
— Вот что, Кулл, — юноша говорил спокойно, — Если хочешь еще немного пожить, то послушай моего совета.
— Что тебе надо? — громила яростно вращал налившимися кровью глазами.
— Скачи к своему вонючему хозяину и передай от меня привет. И не забудь сообщить ему, что девчонка, которая от него сбежала, и за которой он послал тебя и эту свору безмозглых псов, у меня, и отдавать её я не намерен.
— Граф за такие слова меня
