невольниц и свирепое мычание обслуги. Даже когда меня огрели плетью, я не смогла унять истерику.
— Неужели теперь я навсегда останусь здесь в таком виде? — горько думала я, — А эти идиотки будут и дальше надо мной издеваться. Лучше уж умереть, но и этого мне не позволят, я думаю.
Постепенно я успокоилась. Отстали и дразнившие меня девки. Потом и свет погас, и всё погрузилось в непроглядную темень. Только кое-где был еле слышен звон цепей и хрустел латекс. Потом всё стихло. Я заснула.
Экскурсия
Прошло дней десять, хоть в этом я не была уверена. Дни походили один на другой. Два раза в день приходили служанки. Они выкатывали поочередно клетки, вытаскивали нас и отправляли на горшок. Потом кормили и снова запирали.
За это время меня еще пару раз оставляли голодной, но давали пить. Один раз, вытащив из клетки, служанки, вооружившись плетьми, отстегали меня так, что я потом не могла лежать. А однажды избили ногами, после чего всё моё тело покрылось не только полосами от плетки, но еще и огромными лилово-фиолетовыми синяками.
Каждый день после вечерней кормежки служанки забирали какую-нибудь девицу и уводили её куда-то. Возвращалась она только утром чуть живая и весь день лежала в своей клети, тихо постанывая и всхлипывая. Когда утром девицы привели мою «левую» соседку, я заметила, что её спина и груди испещрены ссадинами и явными засосами. Неужели и до меня когда-нибудь дойдет очередь, и «господин» всю ночь будет издеваться над моим телом и душой? Хотя, что он про душу-то знает?
Но вот после утренних процедур и крмления к моей клетке подошла рослая служанка. Выкатив клетку и открыв дверцу, она вытянула меня на половину и развязала ноги. Потом, к великой моей радости, стянула мои сапоги и надела другие, более удобные, и сразу сковала ноги тяжелыми кандалами.
— Умф! — «сказала» девушка и дернула меня за ошейник.
Я встала на ноги.
— У-ум! — снова промычала служанка и потащила меня из комнаты.
— Вот и моя очередь настала, — подумала я, — Но почему утром? Не наигрался, что ли? Ночи ему было мало? Вон, девушку из боковой клетки совсем заездил. Её даже не вели, а тащили волоком всю избитую. Она даже есть не могла самостоятельно.
Пройдя коридор, мы остановились около знакомой мне двери. Девушка тихо постучала и толкнула створку. Когда мы вошли, Хассан медленно ходил по комнате, уперев кулак в подбородок, и о чем-то сосредоточенно думал. Увидев меня, он жестом отпустил служанку, которая пулей вылетела из комнаты, бросив поводок мне на плечо.
Хассан медленно подошел и уставился на меня немигающими глазами. Я хотела опуститься на колени, но он удержал меня, схватив за поводок у самого горла.
— Ну что? — спросил он, не отводя взгляда, — Не передумала умирать?
— У-у! — я мотнула головой.
— Молодец! — обрадовался он, — Мне такие нравятся! Все эти дешевки ради того, чтобы жить, готовы передо мной на пузе ползать. Молодец!
Я уставилась на него, глядя сквозь прорези шлема. А Хассан мягко взял меня за плечо и подвел к креслу рядом со своим рабочим столом.
— Я велел тебя привести, — сказал он, усаживаясь за стол, — Чтобы показать свои владения. Может, это тебя впечатлит, и ты передумаешь. А потом мы побеседуем.
— Ммм! — промычала я, стараясь дать понять этому зарвавшемуся кретину, что с кляпом во рту разговор не получится.
— Успокойся, — Хассан махнул рукой, — Я дам тебе возможность высказаться.
Он хлопнул в ладоши, и снова, как в прошлый раз рядом со мной появились две девки-служанки.
— Принесите накидку для неё, — Хассан кивнул в мою сторону.
Девушки скрылись за ширмой, а он расстегнул ремень, стягивавший мои локти. Я облегченно вздохнула.
— Легче, не правда ли? — улыбнулся Хассан.
— Угу! — согласилась я.
Тут мне на плечи накинули короткий плащик без рукавов и застегнули спереди под горлом, предварительно вытянув поводок вперед. Хассан внимательно
