продолжала Алина, — Однажды я задержалась в школе позже обычного. Не помню, по какой причине, но я оказалась в подвале, где мы переодевались для физкультуры. Обычно там горел свет, а в этот раз я увидела, что лампочки были просто вывернуты.
Тут я заметила маленькую дверь в торце коридора. Она была приоткрыта, и я, осторожно отодвинув её, проникла в другое помещение, скорее всего, склад старой мебели. Вдалеке я заметила тусклый свет и голоса. Стараясь не шуметь, я пошла на звук и очутилась в маленьком помещении, заваленном всяким хламом. То, что я увидела, повергло меня в ужас. Первым желанием было сбежать оттуда, но любопытство победило. Я спряталась за колонной и стала наблюдать.
В самой середине этой комнатки стояло старое кресло, какими пользуются парикмахеры. Не знаю, откуда оно появилось здесь, да это и не так важно. В этом кресле сидела красивая девушка. Она была одета в коротенькое школьное платье и белый фартук, но не школьный, а такой, которые носят продавщицы на рынках или поварихи. Фартук плотно облегал её фигуру, выделяя большую плотную грудь и тонкую талию. Но не это главное. Девушка была привязана к креслу. Руки были заведены за спинку и связаны белой бельевой веревкой, а ноги были разведены в стороны и такой же веревкой привязаны к ножкам кресла. Я даже увидела, что у пленницы не было трусиков. Приглядевшись, я заметила, что и шея девушки тоже была привязана к стержню подголовника.
Рядом с ней стояли трое парней, и она брала в рот у них по очереди. А эти парни хлестали девушку по щекам и подгоняли окриками, называя её ничтожной рабыней. Когда все трое кончили ей в рот, один из них, скорее всего, главарь, заткнул девушке рот её же трусиками, а чтобы она не выплюнула кляп, завязал рот носовым платком. Потом он сказал своим дружкам, что рабыня останется здесь до позднего вечера, а потом они придут, поиграют с ней еще и потом отпустят. Я только не поняла последнюю фразу. Главарь сказал, что долг будет погашен.
— Тут, как раз, всё ясно, — сказала Таня, — Девчонка задолжала им какую-то сумму, а отдавать не хотела, или не могла по каким-то причинам. Вот они и решили списать должок таким образом.
— Да? — удивилась Алина, — Теперь поняла.
— Извини, я тебя перебила, — Таня закурила, — А дальше?
— Парни собрались уходить, но их рабыня, наверное, не хотела оставаться одна. Она заерзала на кресле и замычала, тряся головой. Но её никто не слушал. Я спряталась под столом, и они меня не заметили. Но эти ребята заперли дверь, через которую я вошла. Так что, и я тоже оказалась в ловушке. Хорошо ещё, что они не выключили свет.
Я наблюдала за девушкой из своего укрытия, а у самой между ног уже так намокло, что чуть не капало. Сердце стучало, как после быстрого бега. И в то же время мне было жаль эту бедную девушку. Я хотела подойти к ней и освободить, но её вид, движения и звуки, которые она издавала, возбуждали меня всё больше и больше. Я устроилась удобнее в своем убежище и, наблюдая за связанной рабыней, стала мастурбировать. Видимо, я начала постанывать, потому что пленница притихла и прислушалась. Я тоже затаилась.
Сколько времени я просидела в этом подвале, сказать трудно. Но вот раздались шаги, потом скрип двери. Вернулись только главарь и один из дружков. Они быстро развязали девушку и сказали, чтобы она катилась отсюда. Долг погашен.
Пока она натягивала свои мокрые от слюны и слез трусики, мне удалось незаметно выскользнуть. Домой я шла, как на автопилоте. Перед глазами стояло это кресло, а на нем корчилась в путах и жалобно мычала девушка. Почти всю ночь я не могла заснуть. Как только закрывала глаза, мне начинало мерещиться, будто это я сижу в этом кресле, связанная и с кляпом во рту.
Когда я утром встала, то обнаружила, что простыня вся мокрая, а у меня нет сил дойти до умывальника. Соврав, что плохо себя чувствую, я осталась дома, а когда родители свалили на работу, улеглась в
