улягутся спать, девушка, заперев дверь на щеколду, села на кровать и достала конверт. На фотках была изображена Таня в костюме Евы закованная в легкие кандалы, связанная по рукам и ногам толстой веревкой или привязанная к стулу или столбу, с кляпом во рту или без него. Но на всех снимках она улыбалась или гримасничала, что заметно портило впечатление.
Другое дело Света. У той девушки хоть и была улыбка на лице, но какая-то выстраданная, вынужденная, неискренняя, от которой возникала жалость к рабыне, желание помочь, найти, освободить.
Однажды вечером, когда хозяев не было дома, раздался телефонный звонок.
— Приветик, подружка! — раздался голос Тани, — Как поживаешь?
— Хорошо живу. Спасибо, — ответила Алина, — А ты как?
— Слушай, девушка, — голос Татьяны стал тверже, — Тебя там твои хозяева еще не заездили?
— Нет, — удивилась служанка, — Игорь уехал в командировку на месяц, а Серафима Сергеевна очень занята. Уходит рано, приходит поздно.
— И ты целыми днями одна кукуешь?
— Да, — девушка не могла понять, куда клонит её собеседница.
— Давай съездим отдохнуть, — предложила Таня, — У меня есть дача. Поживем недельку на свежем воздухе. Лес, речка. Оттянемся.
— Ой, я не знаю, — испугалась Алина, — Мне не разрешат.
— Не напрягайся, — рассмеялась подруга, — с Серафимой я уже всё обговорила, так что не парься. Завтра утром я за тобой заеду. Вещей можешь взять минимум.
— Ну, если договорилась, то я согласна.
— Тогда — всё! Пакеда! — Таня повесила трубку.
Утром у дома раздался визг тормозов. Алина, привыкшая вставать рано, уже сидела на ступеньках крыльца.
— Привет! — из окна машины высунулась голова Татьяны, — Карета подана! Залезай!
Попрощавшись с Серафимой Сергеевной, девушка устроилась на заднем сидении автомобиля. Послав воздушный поцелуй, Татьяна, как заправский гонщик, рванула с места.
— А куда мы едем? — спросила Алина, заметив, что движутся они по направлению к городу.
— Прикупить кое-что нужно, — деловито ответила Таня, не отрываясь от дороги.
Остановилась она около странного здания, расписанного граффити в готическом стиле.
— Сиди и жди меня, — строго сказала она и вдруг добавила, — Рабыня.
— Да, госпожа, — сразу догадавшись, в чем дело, пролепетала Алина, кротко опустив глазки.
— Нормально, — хмыкнула новоявленная госпожа и скрылась за тонированными стеклами магазина.
Пока Таня делала покупки, девушка разглядывала постройки. Квартал выглядел жутковато: обшарпанные дома напоминали трущобы, которые часто показывают по телевизору в передачах о заграничной жизни, разрисованные и расписанные картинками непристойного содержания и ни одного человека не видно.
Вдруг в стекло машины постучали. Алина оглянулась и обмерла. Около автомобиля стояли два верзилы и с любопытством пялились на девушку. Заметив, что она обернулась, они стали строить ей страшные рожи и делать неприличные движения, указывавшие на вполне конкретные желания.
Девушка хмыкнула и отвернулась, но верзилы оказались настойчивыми и снова забарабанили в стекло. Неизвестно, чем бы всё это кончилось, но из магазина вышла Татьяна в сопровождении крепкого парня в кожаных штанах и такой же жилетке, надетой на голое тело. Подойдя ближе, парень коротко свистнул и сразу же закатал одному из хамов по морде. Второй сделал попытку вступиться за дружка, но тоже получил свою порцию.
Когда зло было наказано, а покупки уложены в багажник, Татьяна села за руль, кивнула парню и быстро уехала.
— Испугалась? — спросила она Алину.
— Немного, — созналась девушка.
— Не бойся, рабыня, — хихикнула Таня, — Я тебя в обиду не дам. Я же твоя госпожа.
Дом, про который говорила Татьяна, стоял на отшибе и утопал в зелени, окруженный со всех сторон раскидистыми высокими деревьями. Небольшое двухэтажное строение напоминало теремок. Госпожа запарковала свой автомобиль под
