некоторых пор понравились лесбийские игры с элементами насилия.
— Как это? — рабыня сделала вид, что не поняла.
— Ласки девушек с причинением боли, — пояснила Эльвира, — Так что, если она до тебя доберется, то сделает всё грубо.
— Что же мне делать? — заплакала Тина.
— Я могу помочь тебе, — госпожа поцеловала рабыню в висок, — И сделать могу всё аккуратно. Будет чуть больно, но потом — приятно. И попочку твою разработаем. Ты ведь там тоже девушка?
— Да, госпожа, — сквозь слезы ответила Тина, — Простите, госпожа.
— Ну-ну, не надо плакать, — Эльвира заботливо вытерла слезы краем простыни.
Она сползла с кровати и полезла в ящик туалетного столика.
— Дьявол! — выругалась госпожа, — Как раз, того, что нужно, нет!
Тина закрыла глаза и облегченно вздохнула. Экзекуция откладывалась на неопределенный период.
Часы пробили пять раза. Госпожа спала, небрежно прикрывшись краем одеяла. Второй половиной она заботливо укрыла рабыню, уткнувшуюся носиком в её плечо. После неудачной попытки «помочь» девушке, Эльвира и Тина еще часа два ласкали друг дружку, пока обе не лишились сил и не уснули.
За окном ветер срывал с деревьев пожелтевшую листву, начал накрвпывать слабый дождь. Заканчивался сентябрь.
Наступал новый день.
Откровенный ... разговор
— Ох, как не хочется встава-а-а-ть! — простонала Таня, сладко потягиваясь в постели, — Так бы и лежала целыми днями и ничего не делала!
— М-м-м! — подала голос Алина, заворочавшись под одеялом.
— Как спалось моей любимой рабыне? — Татьяна осторожно вынула изо рта девушки кляп.
— О, госпожа! — Аля зевнула и улыбнулась, — А как спала моя обожаемая госпожа?
— Прекрасно! — Татьяна быстрыми движениями развязывала ремни, — Но пора вставать. Рабыня! Умываться и кормить госпожу.
— Да, госпожа! — девушка соскочила с кровати и размяла руки.
Они сидели за маленьким столиком в теплой комнате и с аппетитом уплетали бутерброды, запивая их крепким чаем с листьями шиповника. Таня изредка поглядывала в окно, а рабыня Аля не могла оторвать взгляд от своей повелительницы.
— Это на долго, — недовольно пробурчала Татьяна.
— Что именно, госпожа, — Алина отставила в сторону пустую кружку.
— Дождь, — пояснила подруга, — Если зарядил, то на несколько дней. Не люблю я такую погоду. Спать всё время хочется.
— Я тоже не люблю, когда на улице идет дождь, — созналась девушка, — Когда я жила дома, то, если не нужно было идти в школу, я уходила на чердак и там сидела до вечера.
— Зачем? — Таня лениво оторвала глаза от окна.
— Родичи в такую погоду уже с самого утра были под мухой. Потом, как правило — скандал, мордобой. Потом — выпивали мировую, и всё по новой. Или шли к родственникам кляньчить бабки. А как добывали — опять пьянка. Ох!
— Понятно, — госпожа откинулась на спинку стула, — Рабыня! Сигарету!
— Да, моя госпожа! — Аля сорвалась с места, забыв, что на ногах кандалы, и чуть не растянулась на полу.
— Осторожно, дурочка! — Таня успела подхватить потерявшую равновесие девушку, — Не спеши!
Постепенно комната наполнилась запахом мяты. Откинувшись на спинку кресла-качалки, Татьяна курила, выпуская изо рта маленькие колечки дыма, а Алина, как и подобает верной рабыне, устроилась у ног своей госпожи.
— Аля, — как-то странно позвала девушку Таня.
— Да, моя госпожа, — ответила та, подняв полные нежности глаза.
— Погоди с госпожой, — в голосе Тани прозвучали нотки нервозности, — Мне с тобой нужно серьезно поговорить. Сядь на стул.
— Слушаю, — девущка уселась на старый стул с подлокотниками.
— Только честно и откровенно. — попросила Таня, — Договорились?
— Договорились, — кивнула головой Алина.
— Я хотела тебя спросить, — медленно начала говорить подруга, — Как ты относишься к Игорю?
— К Игорю, — девушка явно не ожидала такого вопроса. — А как я должна к нему относиться?
— Не знаю, — Таня зажгла
