была крепко привязана, впился рабыне в спину. Тем временем, «Доктор» одной рукой защемил сосок, а второй сделал быстрый прокол. Алина взвыла от боли и задергалась, но никого это не тронуло. Та же участь постигла и второй сосок. От невыносимой боли рабыня чуть не потеряла сознание, но и на этот случай её мучители знали, что делать. Поднеся к носу ватку с нашатырным спиртом, они привели девушку в чувства.
Покончив с этой частью работы, «Доктор» достал из чемоданчика два тонких позолоченных кольца и вдел их в соски, сжав маленькими плоскогубцами.
— Всё, — спокойно сказал он, складывая инструменты в кейс.
Мужчина внимательно осмотрел груди девушки и кивнул головой. Когда «Доктор» ушел, мужчина снял со стены кандалы и заковал рабыне ноги. Отвязав её от столба, он натянул на запястья кожаный мешочек и стянул их металлической полоской. Не забыл и про вторую стяжку, закрепив её выше локтей.
Приказав расставить ноги шире плеч, он укрепил на талии пленницы тот самый пояс, который она видела на других рабынях. Проверив крепость конструкции, мужчина схватил Алю за волосы и подвел к высокому верстаку. Всунув её голову между двух колодок, он затянул на шее металлический ошейник, заклепав его какими-то огромными тисками.
Пристегнув к кольцу ошейника тяжелую цепь, он потащил рыдающую от боли девушку обратно в камеру, где, сильно толкнув её к стене, приковал к кольцу. Рот раскупоривать он не стал. Кстати, и остальные невольницы тоже были с затычками. Только та белокурая девушка не была прикована к стене, а на руках её вместо полос блестели тяжелые наручники с очень короткой цепной перемычкой.
Снова заскрипела дверь. Мужчина вышел. Алина, обливаясь слезами села на пол, но сразу же вскочила. Накладки пояса больно врезались ей в промежность. По камере прокатился тихий смешок.
— Чего ржете? — прикрикнула девушка, видимо, старшая здесь, — Себя лучше вспомните.
Смех пркратился. Девушка подошла к новой рабыне и показала ей, как нужно садиться.
— Больно? — спросила она, указывая на всё еще кровоточившие соски.
— Угу, — мотнула головой Алина.
— Скоро пройдет, — обнадежила девушка, — Давай, я тебе немного сниму боль. Сиди смирно.
Нагнувшись, она взяла в рот один сосок и начала его медленно сосать, помогая себе языком. То же самое она проделала и со вторым сосочком. Боль, действительно, притупилась, а кровь перестала сочиться из ранок.
— М-м, — снова кивнула Алина.
— Не за что, — девушка присела рядом, — Общеизвестный способ. Отдыхай, а я пока расскажу тебе кое-что, только подстилку возьму.
Она ушла в другой конец темницы, но скоро вернулась с небольшим куском старого потертого коврика. Расстелив его рядом с невольницей, длинноволосая девушка помогла Алине переместиться на край.
— Хорошо, что тебя привезли рано, — тихо сказала она, — Скоро еду принесут, а то сидела бы голодной до самого вечера. Правда, этой похлебкой тоже не очень-то наешься, но всё-таки. Кормят тут два раза в день. На время еды рты девушкам освобождают, но говорить всё равно нельзя. Можно получить плетей. Видишь ту девушку с короткой стрижкой? В углу сидит. У неё всё тело иссечено хлыстом. Поговорить захотела. Лучше уж сиди и молчи. Да, во время еды руки не освобождают. Придется есть, как собаке.
После завтрака хозяева тебе устроят смотрины, чтобы определить твою стоимость. Веди себя тихо и отвечай на вопросы честно. И не забывай говорить «господин» или «госпожа».
— Угу, — кивнула Алина.
— Вот и хорошо, — продолжала девушка, — Потом выведут во двор на час и посадят на цепь. Подышишь свежим воздухом. Там тебе, может быть, вынут кляп. Но могут и не сделать этого, так как ты — новенькая, и хозяева не знают, чего от тебя ожидать. Там можно будет немного пообщаться с другими девушками. На всякий случай я буду рядом с тобой. Я считаюсь здесь главной и пользуюсь некоторыми привилегиями. Ты сама видишь. Но
