любовь.
Когда же наконец настал день отъезда, мы оба как-то притихли, словно осознавая всю важность этого момента, так что не смели даже голосом выказать друг другу недовольство или неудачным жестом невольно испортить друг другу настроение. В аэропорту мы не выпускали друг друга из объятий и, сливаясь в последних прощальных поцелуях, вовсе не беспокоились о том, что кто-то может нас узнать и осудить. Когда он все же прошел за ограждение и последний раз махнул рукой, я обессиленно опустилась на ближайшее сидение, бессмысленно уставившись перед собой и прижав к губам, на которых все еще чувствовался вкус его поцелуев, дрожащие пальцы. По щекам потекли слезы. При нем я обещала не плакать и сдержала свое обещание, но теперь никакого смысла в этом не осталось.
Меня вдруг тронул за плечо кто-то сидящий рядом и я раздраженно обернулась. Мне в глаза смотрело улыбающееся лицо какой-то пожилой женщины в очках в тонкой золотистой оправе на золотой цепочке вокруг шеи. Из-за линз смотрели мутновато-голубые глаза с россыпью тонких морщинок в уголках. Ее светлые волосы были уложены аккуратными гладкими волнами и на вид казались мягкими как пух цыпленка.
— Не плачьте, девушка. Вы такая красивая пара, — вкрадчиво вымолвила она с ласковым восхищением, — Я все время вами любовалась, пока вы прощались. Уж простите мне мою нетактичность.
Я слабо улыбнулась.
— Вы надолго расстаетесь?
— Не знаю, — шмыгнула я вдруг, совсем заливаясь слезами и поспешно прикладывая к лицу салфетку, — Может быть, навсегда.
— Быть такого не может! — ошарашенно воскликнула она, — Неужели какие-то непреодолимые обстоятельства?
Я неопределенно пожала плечами.
— Ну... , — растерянно протянула она, но тут же снова улыбнулась с участливым энтузиазмом, — Не могу вмешиваться в чужие проблемы, но, если вдруг что-то зависит от вас, сделайте все возможное, чтобы быть с ним. Во-первых, он вас любит, а во-вторых, таких эффектных молодых людей пойти еще поискать. Всю жизнь потом жалеть будете, если не останетесь с ним.
Она многозначительно кивнула, приподняв смешные по-старчески прозрачные брови. Я устало скривила губы в подобии улыбки.
— Спасибо за совет, — стараясь придать своему голосу выражение искренней благодарности, пробормотала я.
— Все у вас будет хорошо! — снова как-то заговорщически улыбаясь, воскликнула она, похлопывая меня по плечу.
— Спасибо. Извините. Мне пора.
Я встала и побрела к выходу из зала отлета. Когда вышла на улицу в рано почерневший зимний вечер, на меня тут же накинулся ледяной вихрь метели, стегающий по обнаженным участкам кожи мелкой снежной крупой. Внутри была пустота, и когда я вдруг нащупала в кармане маленькую бархатную коробочку с кольцом, которое Митя подарил мне в такси по дороге в аэропорт, ритм сердца, кажется, совсем зашелся. Тауранга. Я исступленно выругалась про себя. Новая Зеландия. «Эффектный молодой человек!» Как будто я сама не знаю, что выхода у меня нет! Вся леденея от неистовствующей метели, я села в первое свободное такси и назвала свой адрес. Димка... Я почему-то вдруг вспомнила, как мама заставляла его, четырнадцатилетнего подростка, поиграть с его пятилетней сестрой, а он с деланым страданием закатывал глаза и выразительно мрачнел. Губы наконец-то тронула улыбка.
