Двадцать минут уже истекли, а мне все еще задают вопросы, уточняют. Наконец, выступает отец:
— Я вижу, вы указали свою долю в планируем предприятие. Вы хотите половину... Это наглость.
— Ничуть, — твёрдо заявляю я. — Я также планирую заключить долгосрочный контракт, который гарантирует мне место руководителя проекта и, соответственно, взять на себя все риски и обязательства.
— А не молод ты, такие обязательства брать? — Медведь глянул на меня исподлобья.
— За меня говорят мои дела, а не возраст, — возвращаю мрачный взгляд. — Подробный бизнес-план, статистика...
— Чушь! — Медведь комкает свои копии документов и метко швыряет в урну. — Бред малолетки, возомнившего себя бизнесменом.
— Действительно, — его поддерживает Колобок. — Это уже не смешно — столько времени зря потеряли. — Он аккуратно сминает бумаги и кладет в урну.
— Я изучу ваши документы подробнее, — неожиданно заявляет Жаб. — Идея мне нравится, ваш обстоятельный подход тоже...
— Серьезно? — не верит Медведь.
Жираф молча изучает мои бумаги, а затем под недоуменные взгляды Колобка и Медведя убирает их в свой портфель.
— Возможно, это не плохая идея, — заявляет он. — Нужно подумать.
— Изучу на досуге, — отец складывает документы вдвое и убирает в стол.
Медведь и Колобок в растерянности, кажется, они уже пожалели, что выбросили бумаги в урну. Тогда я решаю сыграть свою последнюю карту.
— Есть еще кое-что, — с ужасом чувствую, что мои губы разъезжаются в акулоподобной улыбке, как у отца. — Мне стало известно, что складская зона на юге города продается. Информации пока нет в общем доступе, так что тот, кто успеет первым, имеет все шансы заключить выгодную сделку. Думаю, это место может стать отличной площадкой для моего предприятия.
Новость вызвала бурное обсуждение. Особенно выделился Колобок:
— Это отличная новость! Но почему вы так уверены, что мы не воспользуемся вашей информацией и не перекупим участок?
— У вас есть определенная репутация, — я слегка польстил. — Верных определенным принципам людей. Думаю, вы так не поступите.
Колобок хотел что-то сказать, но его опередил отец:
— Репутация в нашем деле много стоит, а её потеря может обернуться крахом.
Жаб, Медведь и Жираф согласно закивали. Колобок смолк на мгновение и быстро подтвердил:
— Конечно! Мы следим за репутацией.
— Я не сомневаюсь.
Я и правда, не сомневался. На репутации этих людей держалось очень многое, и тем, кто бы попытался эту репутацию очернить, можно только посочувствовать.
Мне задали еще несколько вопросов, прежде чем собрание закончилось.
Из кабинета я вышел на гудящих ногах. Ира одобрительно мне кивнула и указала на кресла:
— Отдохните, Игорь, — Василий Александрович примет вас через несколько минут.
Ясно. Теперь отец хочет побеседовать те-а-тет. Что же, так даже лучше, мне есть, что у него спросить.
— Проходите, — я толком не успел устроиться в кресле, а меня уже вызывали.
Конференц-зал был пуст, но я в нем и не задержался. Прошел насквозь и оказался в еще одном коридоре. Не здание, а настоящий лабиринт... Члены Совета, уже покинули здание, воспользовавшись неприметным лифтом, который вел непосредственно в подземный гараж. Я же без стука вошел в личный кабинет отца.
Тут он, обычно никого не принимает, зато позволяет себе вздремнуть или перекусить. Рабочий стол, диванчик, маленький холодильник и шкаф с документами. Ничего лишнего. Подозреваю, что это самая охраняемая комната в здание.
— Возвращение блудного сына удалось, — похвалил отец, уплетая огромный кусок домашнего пирога. Готовку родной матери я признал сразу. Облизнулся и потянулся за свое долей. — Выступление прошло на ура.
— Так уж и удалось? — поскромничал я.
— Еще как! — отец был очень доволен. — Я рассчитывал на поддержку одного... А ты заинтересовал сразу двух! А еще будет мой голос... И не кривись! Это не блат,
