наслаждения — физическая близость? Быть рядом, видеть, касаться, чувствовать на своей коже дыхание близкого человека — вот истинное счастье.
Этот момент настал. Она обнимала крепкое тело такого родного и близкого ей мужчины и чувствовала, как его мощная энергия, его жизненная сила перетекает в нее: она буквально заряжалась от него, стойкостью, мощью, позитивом, жизнелюбием. От него исходило такое тепло, какое не исходило никогда ни от одного из мужчин, которых она встречала в жизни. Именно поэтому его не хотелось отпускать, отпускать физически. Даже держать за руку — невообразимые ощущения!
Антон немного отстранился и посмотрел на Лену долгим взглядом, полным боли и нежности, отчаяния и наслаждения. «Малышка» — прошептал он и взял ее лицо в ладони. Она сразу же накрыла их своими ладонями — не хотелось отпускать его сегодня ни на минуту — и шумно выдохнула. Легкая волна возбуждения уже прокатилась по ее телу, ведь прикосновения к лицу никогда не оставляли ее равнодушными, тем более что это были ЕГО прикосновения. Они смотрели друг другу в глаза, и это опьяняло обоих. Мужчина смотрел на женщину как в последний раз, он старался запомнить все: ее глаза, губы, руки, волосы, каждую линию ее тела. Лена не была худышкой. Маленького роста и крепко сбитая, она выглядела, со своими формами, очень аппетитно. Все ее округлости были приятны. Нет, она не была жирной, как масленая булочка. У нее было ровно столько лишней плоти, чтобы убрать углы и оставить округлости...
В какое-то мгновение Сомов ощутил боль. Такую острую! Он хотел ее во что бы то ни стало, сильно, как никогда. Чудесное чувство. Необычное. Яркое. Он хотел вжаться в ее мягкость, утонуть там. И все ее округлости словно были созданы, чтобы утолить его печали.
Антон приблизил свое лицо к лицу Лены, намереваясь поцеловать. «Погоди. Не так скоро» — произнесла она, взяла его руки и опустила. «Обнимешь когда скажу» — и она положила ладони ему на плечи. Спустя мгновение она провела правой ладонью вверх, коснувшись горячей кожи. Шея, лицо, подбородок... большим пальцем коснулась уголка его губ, провела до середины и слегка надавила... его рот приоткрылся, и пальчик скользнул дальше, по ровному ряду зубов... Лена дразнила, искушала и его и себя. И вот уже увлажненным пальцем провела по верхней губе, и снова к нижней... а! — неожиданно Антон обхватил его губами, плотно, и принялся с упоением посасывать. «Антон... — произнесла она, — отдай!» Он разжал губы, снова схватил ее ладони в свои и накрыл ее рот поцелуем, а руки быстро скользнули под блузку — Сомов становился самим собой, быстрым, как тайфун, спонтанным, как снежная лавина, накрывающая собой все и всех и не оставляющая никому выбора.
Но в планы Лены быстрый секс не входил. Она намеревалась подать в этот вечер особенное меню. Поскольку резко обламывать и спорить с Сомовым было бесполезно, она пошла на хитрость. Пока его руки блуждали по ее спине и пытались расстегнуть лифчик, она принялась за ремень его джинсов: расстегнула пряжку, но не пуговицу брюк, и слегка потянула. Ремень не поддался. Зато Антон с недоумением отстранился: «Что ты делаешь?»
— Сюрприз! Ты читал «Тараса Бульбу»?
— Что это?
— Сомов!!! Не разочаровывай меня. Это повесть, знаменитая повесть. Николая Васильевича Гоголя. По ней еще фильм сняли.
— Смотреть что ли сейчас его будем? — с видом идиота произнес он. Лена не удержалась от смеха.
— Он был донской казак, у него было два сына, один из которых стал предателем и перешел на вражескую сторону ляхов, — вещала Лена, не прекращая попыток вытащить ремень.
— Не понял. Так ты меня пороть будешь за предательство, как казак своего сына?
— Вообще-то Тарас Бульба своего сына застрелил.
— А ты меня удавишь...
— Ты точно дурак, — Лена от души рассмеялась. Зато ... Сомову было не до смеха, он как то весь посерьезнел. Он не соображал, к чему эти присказки. — Сомов,
