едва не раздавив. Оттолкнув его крупное тело, она рванулась к охрипшему младенцу. Всхлипывая, тот зачмокал, а Неля попыталась одной рукой накинуть на себя халатик. Виктор набросил тонкую ткань на дрогнувшие плечи и прижал к себе её тонкую спину. Картина могла бы показаться идиллией — мужчина, обнимающий кормящую мать, — но он всем своим расслабленным после быстрого секса телом ощущал её отчуждение и враждебность.
— Не всё сразу, — загадал он, целуя её плечи.
— Ничего не случится, я же кормлю грудью, — в это время размышляла Неля, усыпляя свои опасения. — Мало времени прошло. Она попыталась стряхнуть его руку со своей свободной груди, он только хмыкнул в ответ и зажал меж пальцев сосок. Привалив её к себе, он изучал её тело, которое ещё недавно брал насильно. Его руки плавно пустились в сладостное путешествие, ощупывая каждый сантиметр тёплой кожи. Проведя ладонью по её мокрому животу, он нырнул меж разведенных для удобства кормления ляжек. Она заерзала, пытаясь вырваться, но мужчина уже исследовал мокрую истекающую соками промежность. Поняв, что она кончает прямо сейчас, пока кормит, Виктор заурчал от подступающего вожделения и сильно сжал ещё трепещущие нижние складочки. Размазав по лобку белесые выделения, мокрой рукой он повернул к себе её лицо и втянул в рот что-то говорящие губы. Он снова её хотел и не мог дождаться, когда ребенок насытится и успокоится. Полулежа голым поперек кровати, он вожделенно следил за качающей на руках малыша Нелей. Ему казалось, что она специально тянет время, ходя возле кроватки. Поймав её, пытающуюся скрыться в ванной, мужчина быстро взял её, ещё влажную после недавнего совокупления. И вновь постарался не концентрироваться на её отстраненном виде.
— Ты будешь приходить раз в неделю? — равнодушно задала она вопрос, закрывая за ним дверь.
— Нет, я буду приходить, когда захочу, — мстительно ответил он, будто смеясь над её показным безучастием.
Хладнокровно отговаривался Виктор от матери и Ларисы, терзающих его расспросами и придирками, что будто бы кто-то видел его гуляющим с Нелей, и её, выходящей из его машины. Опасно улыбаясь, он пресекал подобные разговоры, напомнив раз и навсегда, что её сын — часть их семьи и заслуживает помощи. Ни про какой договор он никому, разумеется, не говорил, чтоб не стать предметом насмешек. Обмануть можно было только наивную Нелю.
Шли месяцы, наполненные для него счастьем обладания. Она понемногу менялась, превращаясь из холодной снегурочки во вполне себе домашнюю женщину. Конечно, ни радушия, ни тепла ожидать от неё не приходилось, но зато пропало с её лица выражение обреченности и непроходимого несчастья. Она училась жить без любви, щедро даря её только росшему сынишке. К визитам Виктора привыкла, безропотно принимая его разнообразную помощь и деля с ним постель. Изредка советовалась насчёт домашних забот, начав называть Витей, в противовес предыдущему безымянному «ты».
К нему привыкли её родители, воспринимая как заботливого родственника и испытывая благодарность. Мальчик рос и спал уже не весь день, заставляя корректировать время прихода покровителя. Виктор купил большой манеж, заполнил его игрушками, чтоб малыш на время мог отвлечься, пока мужчина занимался его матерью.
— Он никуда не убежит! — одёргивал рвущуюся из-под него к зовущему сыну Нелю. И нарочно не отпускал девушку, тоскливо глядящую на хнычущего ребёнка, вставшего в манеже и тянущего к матери ручки. Подшучивая над ней, стремительно выкатывающейся из-под него и прикладывающей малыша к груди, он полюбил прижиматься к её тёплой после секса, больше не напряженной спине и вдыхать её сказочный аромат грудного молока и чего-то ещё. Удобно укладывая в ладонь её свободную от кормления грудь, зажимая пальцами вытянутый сосок, лениво изучал чмокающего крепкого мальчишку, недружелюбно следящего, как ему казалось, за ним, за его
