игривый. Взгляд... после тяжелого рабочего дня такими глазами не смотрят. Не такими горящими, не такими счастливыми, не такими интригующими. Чертики прыгают у нее в зрачках. Моя тоска мигом улетучивается, и я расплываюсь в улыбке. За такой ее взгляд я готова ждать ее вечность!
— Я все сделала. И бумагу ту тоже нашла. Она у вас на столе.
— Пойдем, посмотрим, — идет к себе вальяжно, неспешно. Истинная пантера!
Уселась к себе в кресло и томно потянулась. Пробежала глазами документ и небрежно отложила в сторону.
— Что-то сегодня уже не хочется работать. Пойдем, я тебя отвезу.
Я стою ошарашенная! Я целый день убила, выискивая для нее эту бумагу, а ей видимо она не слишком-то и нужна. Я еще не умею придавать своему лицу нужное выражение в зависимости от обстоятельств, и она легко читает мои мысли. Смеется заливистым смехом.
— Да не переживай ты! Время-то уже сколько? Ну что мы сегодня с тобой успеем? Завтра с утра и займемся. Поехали лучше я тебя покормлю. Не ела ведь с обеда, так?
Она берет меня с собой!!! Она сказала, МЫ займемся! Моему восторгу нет предела! Конечно, я мечтаю поехать с ней в какую-нибудь кафешку, есть пиццу и пирожное и запивать молочным коктейлем и латте.
Заходим в невозможно дорогое и элитное кафе. Администратор улыбается и усаживает нас за дальний столик в стороне от основного зала. Тут царит интимный полумрак и тихо играет лаунж. Заказывает для себя и для меня. Я цен не вижу, но точно знаю, тут очень дорого. Мне неуютно, неудобно, ведь денег у меня с собой мало, да и вообще они мне нужны не только на один вечер.
— Расслабься, я угощаю, — она опять читает мои мысли.
— Не нужно, я сама, — краснею до кончиков ушей.
— Нужно. Я тебя задержала, я тебя пригласила, я хочу тебя угостить, — ее тон дружелюбен, но тверд.
Смотрю на нее с обожанием, при таком освещении ее кожа золотистого оттенка как будто светится изнутри, а глаза манят и утягивают в омут загадок и тайн ее личной жизни. Мне хочется знать про нее все-все-все!
— Лилия Сергеевна, я даже не знаю, стоит ли вам рассказывать... Я и правда слышала только отрывок и даже не знаю, кто говорил... — прячу глаза, стесняюсь, замолкаю, ожидая реакции.
— Катюша, кто-то что-то говорил про меня? Тебя это смутило? — лукавая улыбка опять забегала по уголкам ее губ.
— Да, но я хочу, чтобы вы знали, я этому не верю и правда считаю вас самой замечательной, умной и справедливой начальницей, — глотаю ком в горле, заглядываю ей в глаза и таю от тех бесенят, что уже во всю там резвятся.
— Они думают, что вы спите с Дмитрием Викторовичем и поэтому он сделал вас начальницей отдела и разрешает исчезать с работы на целый день.
Смеется и выпускает своих бесенят наружу! Кажется ей абсолютно все равно, что о ней думают. Даже наоборот, ей нравится провоцировать эти слухи, распалять пожар завистливого и возбужденного мужского воображения.
— Но один сказал, что это все ерунда и не правда, что вы не такая.
— Как мило! — продолжает веселиться она.
Я ничего не понимаю. Как так? Ни тени сомнения, страха, угрызений совести, ни раздражения, ни паники... ничего из того, что я ожидала увидеть на ее лице. Сижу совершенно растерянная с открытым ртом и не знаю, что сказать.
— Катя, но согласись, что Дмитрий Викторович очень интересный мужчина и при желании он может легко соблазнить любую женщину.
Мои глаза становятся огромными как блюдца, брови ползут вверх, а про то, что у меня открыт рот, я давно забыла. Похоже, вид у меня еще тот, потому что она прикрывает лицо ладонями и откидывается на спинку кресла, давясь от смеха.
Сникаю, убираю руки под стол, путаюсь: толи она шутит надо мной, толи я чего-то не понимаю? Как ее разгадать?... Вдруг резко перестает хохотать, подается вперед, накрывает своею ладонью мою руку, смотрит прямо в глаза и проникновенно, с капелькой печали и тоски говорит мне:
— Катюша, жизнь такая сложная штука... Когда-нибудь
