причиняет кто-то другой. Даже если это происходит по взаимному соглашению и ты знаешь, что никакого серьёзного вреда тебе не причинят.
Потом Вова привязал поочерёдно к каждой нитке по одному гантельному блину, медленно опустил их, несильно натягивая нитки, и... выпустил из рук...
Боль была резкой и очень сильной! Мои соски под тяжестью грузов сразу оттянулись и побагровели.
Нитки впились в тело. А у меня почему-то мелькнула мысль: — интересно а как я выгляжу со стороны?
С поднятыми над головой и привязанными к спортивной стенке руками, с оттянутыми вниз набухшими сосками, со страдальческим выражением на лице... Приятеля мой вид видимо очень возбудил! Вова переступил с ноги на ногу, проговорил, что член у него стал твёрдый как камень, и оглядев меня стал осторожно гладить ладонями мою напряжённую грудь. Поднимал руки выше намеренно задевая мои оттянутые соски. В моменты когда он касался их пальцами я непроизвольно вскрикивал от боли и кривился. Он это видел и ещё сильнее загорался от этого!
Даже задышал тяжелее!
Вова привязал еще по одному грузу к каждому соску. Вес груза на каждом соске составила уже 1 килограмм. Стало ещё больнее. И я тут же ему об этом испуганно сказал, вернее простонал сквозь зубы:
— Вова! Очень больно!! Не добавляй больше груза!!!
Он азартно прикусил нижнюю губу, небрежным кивком согласился и стал специально наблюдать за моей реакцией, когда опять начал гладить мою грудь и касаться сосков, которые еще сильнее оттянулись двойным грузом. Оттянулись они вообще очень сильно. Настолько сильно, что оттянутая ими кожа превратилась в подобие женской груди. Он раскачивал грузы на моих сосках, щипал бордовые и твёрдые их кончики, и я видел как он наслаждается видя, что делает мне больно! Боль была непередаваемая! Я всё же не выдержал и потребовал его снять грузы и дать мне передохнуть. Вова послушался. Осторожно снял и отложил грузы, аккуратно перерезал нитки на каждом соске и после этого развязал мне руки. Мы пошли на кухню к столу с выпивкой, сели и стали возбуждённо делится пережитыми впечатлениями!
Я рассказывал, как я мучился, а Вовик — как его всё это возбудило и как ему понравилось меня истязать. Взав в правую руку рюмку с водкой, он с любопытсвом посмотрел на мои распухшие соски и прижал её к ним. Я при этом поморщился. Вова отставил рюмку и приложил руки к моей груди, накрыв ладонями воспалённые соски. Немного погладил и, взяв мои соски пальцами, стал их поглаживать и сжимать немного оттягивая. Боль поутихла, и мы взяв рюмки вернулись в комнату, где добавив ещё по стопочке, мы были совсем не пьяные, а лишь чуть на взводе. Фильм негромко воспроизводился. Алкоголь и возбуждение придали нам смелости и бесшабашности. Мы продолжили просмотр видео и обсуждали возможность реализации увиденных пыток...
— На мне!
А в фильме уже настало время иголок от шприцов...
— Юрик, — начал Вова чуточку нетрезвым голосом, наполняя рюмки...
— Чего? — ответил я
— А у тебя иголки от шприцов есть?
Признаться этот вариант я как-то при обсуждении игрового процесса упустил и не обговаривал, поэтому и замялся с ответом:
— Ну... Есть... — А для чего они тебе?
— Юрик... давай я тебе соски проколю! — Вова облизнул губы и напряжённо уставился на меня.
Я замялся и переспросил:
— Ты мне соски хочешь проколоть?!
Вова кивнул утвердительно и обтёр руки о штаны:
— Очень хочу тебя помучить! — Достанешь?
Его предложение меня и смутило и возбудило одновременно! Я заколебался, но потом встал и пройдя на кухню взял из аптечки несколько штук иголок.
— Держи! — Сказал я и протянул их Володе.
Он взял, оглядел:
— Острые! — А если дёргаться начнёшь... тебе же больно будет...
— Мне тут подумалось...
Я перебил его воодушевляясь:
— Если буду громко кричать от боли или требовать чтобы ты прекратил пытки и развязал меня, ты не соглашайся!
— Давай попробуем
