реальные пытки?!..
И раскинув руки в стороны я встал спиной с спортивной стенке:
— Привязывай!
Вова согласно кивнул, взял ремни и стянул ... мне ими руки, потом достал иголку, осмотрел её, продемонстрировал мне её остриё и потеребив мне левый сосок, сжал его указательным и большим пальцами и оттянул.
Мои соски горели и даже лёгкие прикосновения к ним были болезненны поэтому я вскрикнул:
— У-у! — Больно как!
Он ухмыльнулся и не выпуская сосок покрутил его между пальцами и ещё раз, на этот раз сильнее чем прежде оттянул его и так держал в течение нескольких секунд пока я подавшись всем телом вперёд пытался ослабить усилие.
По Вовке было заметно, как с накалом возбуждения и интереса увеличивается его жестокость. Он опять ухватил сосок, но за самый кончик, приставил к нему иглу и надавил на неё. Я вздрогнул и вскрикнул от внезапной сильной боли! Вовка не прореагировал и продолжал вонзать иглу. Делал он это впервые, неумело, зато старательно. Он давил на иглу, иголка вонзалась в сосок, но не прокалывала его, он отпускал её, снова обхватывал пальцами и давил ещё сильнее. Мне это причиняло неимоверные страдания и жуткую боль! Он тыкал иголку в сосок и всё никак не мог его проткнуть. Я кричал сквозь зубы, вспотел от боли! Пожалел, что всё это затеял. С болью от прищепок это не сравнить!..
Наконец Вова сделал ещё одно усилие и проколол сосок. Кончик иглы приподняв кожу вылез из соска с другой стороны. Крови не было ни капли. Володька удовлетворённо цокнул языком и уставился на проткнутый сосок. На его лице читалась целая гамма всевозможных эмоций среди которых преобладали возбуждение и удовольствие. На шаг отступил. Осмотрел меня. Сказал, что на секунду отойдёт и добавил, что у него в брюках, там где ширинка, немного липко! Надо бы вытереть. Вовка быстренько вернулся. Сразу взял другую иголку и уже со знанием дела проткнул мне другой сосок. Вообще к боли не привыкаешь. Опять больно. Опять я вздрогнул и застонал. Вовка тоже тихонько застонал. Только не от боли. Я уже понял. что моя затея ему более чем понравилась, и прекращать её войдя во вкус он не собирается. Тем более я был привязан. Поэтому смирился. Я стоял с торчащими из сосков иголками. Привязанный. Крови не было. Она появляется когда иголки вытаскиваешь. Вид у меня был на мой взгляд и взгляд Вовы соблазнительный. Он взял ещё иголку и с улыбкой стал медленно царапать мне ею грудь. Он оставлял иглой на коже длинные царапины постепенно приближаясь к соскам и под конец провёл остриём иглы по каждому соску сверху вниз, потом по очереди проткнул кожу возле обоих сосков. А потом ещё раз проколол каждый. После этого Вова взял иголки пальцами и подёргал. Пошевелил их в сосках и при этом с интересом наблюдал за моей страдальческой мимикой.
Видя, как я страдаю, он отложил иголки и начал поглаживать мою грудь, легонечко задевая при этом пальцами иголки. Щипал и щекотал кончики сосков. Тыкал в них пальцами. Так Вовик играл минут пять и вдруг сказал:
— Ладно, сейчас иголки вытащу!
Я облегчённо вздохнул и перевёл дух, а Вова осторожно стал вытаскивать из каждого соска иголки причиняя мне дополнительные, довольно болезненные ощущения. После он смочил водкой салфетку, протёр ею мою грудь для дезинфекции и о чём-то ненадолго задумался. Я напряжённо ожидал... И тут Вова проговорил:
— Знаешь Юрик, хочу я ещё одну вещь попробовать. — Будет здорово!
Он подошёл к магнитофону, включил музыку, опять взял иглы со стола и подошёл ко мне. Я настороженно замер. Взяв в правую руку иглу он сдавил мне пальцами кожу под правым соском, приставил остриё иглы к самому кончику который сильно торчал, слегка надавил и затем сильно вонзил иголку в самый кончик соска вглубь!..
Я просто взвыл от боли! Она была такой сильной и долгой! Стал дёргаться не в силах освободиться. Я ругался вслух.
А Вова с улыбкой разглядывал меня. Он уже от моей ответной
