ноги были скованы моими, её пизда трепетала на моем колене. Вот так! Никакой инициативы! Никакого самоуправства! Никаких либеральных поблажек! Дышите — не дышите, дышите — не дышите, не дышите, не дышите, не дышите!
Конечно, все это очень мило, но пора переходить к более жестким мерам. Я поставил истекающую девушку на колени — она с готовностью прогнулась. Я раздвинул упругие половинки. Крошечное и совершенно девственное отверстие открылось ... моему взору. Никто никогда не посягал на него. Я легонько ткнулся в него головкой. От вида столь вопиющей несоразмерности я сразу протрезвел. Я уже готов был отказаться от своих намерений, но тут меня захлестнула волна невероятного сладострастия. Девушка дрожала у меня в руках, умирая от желания. Это маленькое отверстие было самым сладким местом её сладкого тела. От легкого прикосновения к нему она теряла голову и таяла как воск. Когда похоть не могла пересилить боль от грубого вторжения в натертую натруженную вагину, я гладил узкую ложбинку между полушариями, и её лоно тотчас же, как по волшебству, орошалось живительной влагой. Я никогда не баловал её, приберегая эти ласки для более серьезных занятий.
Сейчас она совсем осела на коленях, её анус с легким щелчком доверчиво раскрылся мне навстречу. Меня бросило в жар. Что же делать? Если я войду сейчас, то, наверняка, порву её. Но если предварительно немного подготовить... Я уложил красавицу на бочок, подогнув коленки к животику, и достал мягкий латексный фаллоимитатор, достаточно длинный, но не такой толстый, как оригинал. Тщательно смазав орудие, я медленно стал его вводить.
— Больно? — все время спрашивал я.
— Больно! Да! Да! — сладострастно стонала маленькая содомитка.
Когда мой резиновый коллега вошел до основания, я немедленно занял место спереди и от души порезвился. Я задрал её коленки почти до плеч, прижал их, не давая опустить, и смачно еб открытую, абсолютно доступную пизду. Lena была возбуждена до предела, и как я ни пытался оттянуть её оргазм, он наступил довольно быстро. Она стала вскрикивать в такт вагинальным сокращениям, перешедшим в горячую пульсацию.
Я был по-настоящему зол. Искончавшаяся девушка обмякла на стоящем как кол члене. Продолжать ебать это мясо представлялось, учитывая алкогольный эффект, довольно бесперспективным занятием. Я резко выдернул; все более зверея, окинул долгим взглядом дышащее негой тело. Сучка одарила меня благодарной улыбкой, затем, поморщившись, потянулась вытащить дидло, и так уже до половины вылезший во время ебли... И немедленно получила по руке.
— Не сметь, тварь, без приказа! Иди, принеси ремень!
— Что?
По губам сучку, по ебанным губам!
— Делай, что велят!
Она уставилась на меня. Обида в её глазах сменялась жгучим интересом. Я неукоснительно выдерживал роль:
— Раз.
Она вздрогнула, но посмотрела на меня с вызовом.
— Два.
Я демонстративно сжал кулак. Она интуитивно поняла, что сейчас я ударю её по-настоящему, и — о чудо! — не страх исказил её прекрасное лицо — его озарил восторг! Она склонила голову с опущенными трепещущими ресницами. Она с трудом поднялась на неверные ноги и пошатываясь, стыдливо придерживая вылезающий дилдо, пошла за ремнем.
— Ложись на пол. Руки к батарее. — Я привязал их ретрочулком, толстым, крепким; вдавил обратно резиновый хуй, а сам сел на ноги. Пороть в такой позиции не слишком удобно, зато какой вид!
Первые десять ударов она приняла легко. Я бил, играючи, по разным местам, заново осваивая увлекательнейшую геометрию её тела: снизу, с оттяжкой — по спине, по ляжке... Но когда пошли по второму, а затем по третьему кругу, она стала вскрикивать и дергаться, вырываться и просить пощады:
— Пожалуйста! Прекрати! Прошу тебя! Не надо! Я сделаю все, что ты хочешь!
— Я в этом не сомневаюсь. Ты все поняла?
— Ай! Нет! Что?
— Не кончай вперед! Не кончай! Не кончай!
Последние яростные удары
