своей властью над ней, слушая ее прерываемое частыми стонами дыхание, пока не почувствовал, что внутри она стала особенно упругой, а ее вкус вдруг стал более острым и дурманящим. Тогда Лука последний раз неистово всосал в себя ее набухший и раскрасневшийся от его ласк бутончик клитора, почти доводя ее до безумства, и отстранился, оставив ее киску растревоженной и пульсирующей, но неудовлетворенной. Он медленно поднялся, тыльной стороной ладони отер рот и лизнул свои влажные пальцы, глядя на нее с издевательской усмешкой на чувственно пылающих как кораллы губах. Во всем его облике было что-то искусительно дьявольское и цинично высокомерное. Кристина непонимающе хлопала на него ресницами, нетерпеливо ожидая его действий — каких угодно, лишь бы утолить распаленный в ней голод. Ощущение опасности больше ее не волновало.
— Что? Хочется продолжения? — ехидно ухмыльнулся Лука, коснувшись ее губ теми же влажными пальцами и чувственно их погладив, — Пройдешь по центральной лестнице на второй этаж, — властно изрек он, словно не допускал и мысли, что Кристина посмела бы ему отказать или возразить, — Там повернешь ... направо, выйдешь через холл к лифтам, поднимешься на 4ый этаж. Номер 412. Выжди минут пять, чтобы прийти в себя, а то по тебе любой поймет, чем ты только что занималась.
Он склонился на миг к ее отрывисто дышащему на все готовому ротику, но не поцеловал, а придвинул губы к ушку, едва уловимо тревожа его своим дыханием:
— А будешь послушной девочкой, я так тебя выебу, что умолять меня будешь делать это снова и снова.
Кристина неистово запылала, сама не веря, что услышала такое из его уст и чувствуя, как по спине у нее пробегает томительный озноб. Она находилась в легкой прострации, когда Лука несколько небрежно отстранил ее в сторону, чтобы открыть дверь и исчезнуть за нею. Девушка прерывисто вздохнула и невольно прижала ладони к горячим щекам. Что она творит?! Почему эти дикие желания рвутся наружу, снося на своем пути остатки ее разума?! Все еще тяжело дыша, она в раздумье прикусила кончик большого пальца, бессознательно поглаживая губы. Неужели она пойдет туда, к нему, как какая-нибудь падшая женщина, зная, как рискует, зная, что это пошло, низко и унизительно, зная, что он ничуть ей не дорожит, зная, что она уже завтра покинет этот город так надолго, что вероятность их встречи будет ровняться нулю?
Кристина вышла в коридор и с досадой вспомнила навязчивую мадам из дамской комнаты, с которой ей совсем не хотелось общаться вновь, поэтому идею вернуться туда, чтобы взглянуть на себя в зеркало, она отбросила. Впрочем, сейчас ей никого не хотелось видеть, ни с кем не хотелось встречаться взглядом. Ей хотелось превратиться в тень, в привидение, в невидимку, что, конечно, было мечтой совершенно недостижимой, учитывая несомненную привлекательность и роскошь ее сегодняшнего туалета. Вернувшись в общую залу и почти ничего не воспринимающим взглядом окинув пеструю блистающую великолепием толпу, она, сама того не желая, повернула голову в сторону центральной лестницы. Все ее тело пылало, сердце пульсировало почти у самого горла, так и не придя в себя спустя десять минут после сцены в бильярдной.
— Кристин! — вдруг окликнул ее кто-то.
Она обернулась. К ней спешил немного обеспокоенный Игорь.
— Куда это ты пропала? Я везде тебя обыскался.
— Извини... Я неважно себя чувствую, — слабо выдавила она из себя, почему-то с ужасом заново осознавая, что на ней нет трусиков.
— Что с тобой? — немного смутился он, видя ее усилившуюся замкнутость и рассеянность.
— Я... не знаю... Может, слишком много шампанского... Ты же помнишь — я плохо переношу алкоголь... Вообще, я, наверное, пойду отдохну в одном из снятых номеров...
— Может, проводить тебя?
— Да ты что? — Кристина заставила себя изобразить ироничную улыбочку, — Я еще способна передвигаться без посторонней помощи.
У