Жак неспешно вел Машу по длинным коридорам и лестничным пролетам. И делал это настолько грациозно, словно она была породистой сучкой на выставке. С одной лишь разницей, что она не была сучкой и ее коленки уже ныли от боли, после такой длинной прогулки. Наконец они пришли в небольшую комнату, похожую на гримерку, там на диване сидел Люпен с сигарой во рту и мобильным у уха.
— Я перезвоню, — буркнул он в трубку, увидев входящих Жака и Машу.
Он удовлетворительно улыбнулся, оценив работу проделанную над их новой рабыней и сильно затянувшись сигарой, велел Маше подняться и медленно повернуться. Жак ослабил поводок и позволил ей это сделать.
— Молодцы, сучка хороша, — еще раз одобрительно кивнул Люпен, а Жак дернул за поводок давая понять Маше, чтобы она опять встала на колени.
С одной стороны Маше боялась что-либо делать без четких команд, но с Жаком ей было легко, было очевидно, что у него большой опыт в управлениями рабынь вроде нее.
Люпен взглянул на часы.
— Занавес откроют через 15 минут, так что пора ее готовить.
Жак кивнул и дернув за поводок, направился к выходу.
Они прошли по темному коридору и оказались по другую сторону занавеси.
На сцене ничего не было кроме двух металлических столбов с кожаными наручниками сверху и снизу.
Машу подвели к ним и поставили по середине. Жак велел ей подняться и вскоре она была закреплена словно девушка в ожидании Кинг-Конга.
Оставив бедную девушку одну, Жак молча ушел.
Сердце Маши сильно билось грозясь вырваться из груди. Она в ужасе думала, что ее ждет. Ошейник который раньше не причинял ей неудобств, теперь не давал дышать и словно обжигал кожу, являясь единственной предметом на ее голом теле, не считая кожаных фиксаторов на руках и ногах.
Пятнадцать минут показались вечностью. Она слышала громкие слова ведущего за занавесью и то как он объявлял презентацию новой рабыни. Ей стало неимоверно страшно от того, что рабыней в этом случае была именно она и она попыталась вырваться. Она стала извиваться между столбов и тяжело дышать, но при этом все равно боялась проронить хоть слово. Посмотрев в сторону, она увидела ухмыляющегося Жака. Она умоляюще ждала от него указаний или хоть какой-нибудь команды, но он молчал и усмехался над ее панической атакой. Видно подобное зрелище он наблюдал не в первый раз. Вскоре рядом с ним появился Люпен, Маша не успела разглядеть его в темном свете, как вдруг занавес стала медленно раздвигаться и яркий свет ослепил ее глаза.
После шквала приветствовавших ее аплодисментов, Люпен улыбнулся, поднял микрофон и поприветствовал достопочтенных джентльменов.
— Сегодня я имею честь представить вам новую рабыню класса А, — продолжил он, — она у нас еще на испытательном сроке, но поверьте моему опыту, эта сучка задержится у нас на очень долго.
После этих слов, Люпен подошел к бедной девушке и осторожно провел пальцем по изгибу ее талии от подмышки к бедру. Содрогнувшись Маша почувствовала, как огромные мурашки покрыли ее тело. Ей еще никогда не было так страшно, она хотела рассмотреть зал, но яркий свет направленный на ее беззащитное тело не давал ей возможности увидеть больше чем силуэты людей сидящих за столиками.
— Ну что ж, давайте, я познакомлю вас с ее параметрами, чтобы вам было с чем сравнивать дальше.
Люпен стал зачитывать размеры ее дырок и то как они уже успели ее растянуть за столь короткое время.
— Сучка делает неплохие успехи и сегодня все в вашей власти! Давайте сделаем ее настоящей блядью, такой какой она жаждет быть!
Последовал очередной шквал аплодисментов и на сцену из-за кулис выкатилась небольшая тележка, а вслед за ней вышел Жак.
Он молча отстегнул рабыню и направил к тележке, заставив ее опуститься на нее. Сначала Маша не могла понять ее предназначение, но вскоре умелые руки Жака одну за другой прикрепили ее конечности, так что она оказалась на
