себя и почисти ее, я не смогу разорваться. — Да хоть сейчас!Этот ненавистный мне извращенец-гость, взял щетку и пошел по стойлам. Он выбрал рыжего мерина, который вяло ел морковку. Обычно мерины — жеребцы после кастрации — спокойны. Но не этот вариант. Он с самого детства отличался буйным характером, а кастрация его сделала злым шизофреником. Этот конь пугался любого незнакомого объекта. В частности, когда подходили к нему сзади и слева. Что и сделал Оливер.Смачный удар задним копытом порвал дверь в стойло на щепу, а Оливер в испуге забился угол. Мерин попытался встать на дыбы, но этого ему не позволял низкий потолок. Тогда он повернулся к Оливеру и почти дотянулся до него зубами, как кнут разрезал воздух, и ударил по крупу лошади. — Прежде чем сделать выбор, посоветуйся со мной, — сквозь зубы проговорила я, выводя взбудораженную и храпящую конягу из стойла. — Х-хорошо.*** — Мы приехали, — сказала я, останавливаясь на берегу небольшого, но глубокого озера с прозрачной водой. — Можешь разложить все свои шмотки, что ты взял с собой. — А ты мне не поможешь? — с надеждой в голосе, спросил мой гость. — Мне нужно остудить и стреножить лошадей. — Зачем? — Ты совсем или как? Здесь нет ни одного дерева, чтобы привязать лошадь к нему, а если их не связать, домой ты пойдешь пешком. — Ладно-ладно, не кипятись. Я сейчас все сделаю.По очереди с каждой лошадью я прошла три небольших круга, подвела их к воде. Они одновременно опустили головы, и стали пить. Путь действительно лежал не близкий, и чтобы сократить расстояние и общение с попутчиком, мы промчались всю дорогу галопом, переходя изредка на рысь.Я с усмешкой посмотрела на походку Оливера. «Говоришь, с пяти лет занимаешься верховой ездой? Ну-ну». Сейчас его шаг напоминал шаг пингвина, которому отдавили лапы.Он расстелил плед, поставил на него корзинку с едой, которую набрала же опять я. Там же оказалась и бутылка с апельсиновым соком. — Сок совсем теплый, — произнес тот, — у тебя нет полотенца? — На дне корзины посмотри, — сказала я, опускаясь на плед. — Слушай, ты чего такая злюка? — спросил Оливер, оборачивая мокрым полотенцем бутылку с соком. — Это из-за того случая, да? — С чего ты взял?! — возмутилась я, а щеки предательски покраснели. — Ну-ну, вижу что из-за него, — усмехнулся Оливер. — Прости меня. — Не вижу, за что можно извиняться, — отвернулась от него я, пряча красные щеки и уши. — За мое поведение прости. А тебе надо было постучаться. — А ничего, что тебе надо было плотнее закрыть дверь и сделать громкость тише? — зашипела на него я. — Ладно, давай не будем ссориться. Я лично не хочу портить и так неудавшиеся отношения с такой красивой девушкой, как ты. — Свои комплименты будешь говорить первокурсницам. Тем более, мы сюда пришли не лясы точить, а купаться! — закончила разговор я, и стала демонстративно раздеваться.Сняв с себя футболку и бриджи, я с разбега ухнулась в воду. Прохладная вода остудила мои раскрасневшиеся щеки. Через пару минут я услышала, что Оливер тоже нырнул в озеро.«Вот и славно» — подумала я, — «главное сейчас не пересекаться с ним».Вышла из воды я только с посиневшими губами. Оливер ... уже минут как пятнадцать сидел на берегу и пристально следил за мной. — Как хорошо, теплый пле-е-ед. — Ты всегда купаешься до посинения? — сверху-вниз посмотрел на меня Оливер. — Нет. Может, я просто хочу ограничить общение с тобой? — Я не думаю, — усмехнулся он, — если бы ты хотела ограничить общение со мной, ты бы не поехала показывать озеро.«Вот блин!» — К тому же, — продолжал Оливер, — я хочу узнать тебя поближе.Я искоса посмотрела на него: — «Поближе» в каком смысле? — настороженно спросила я. — Во всех — Я вот ни в каких не
