этот взгляд. Что она хотела ей тогда сказать?Тут — же, не сдержавшись, она набросилась на Надежду с упрёками и оскорблениями. Напряжение последних дней, испорченный отпуск — всё это вылилось в поток брани. — Так вот кто меня похитил! — А я думала! — Ты мне заплатишь за всё!Женщина, помрачнев, подошла к окну, и, подозвав Наташу, что — то резко и коротко сказала ей, указав на Ирину Петровну, и вышла. Наташа как — то странно посмотрела на Ирину: жестокость во взгляде сочетались с едва скрываемой улыбкой. — Ирина Петровна, Надежда Сергеевна приказала Вас высечь! — Что? Как, как ты смеешь?! — покраснев от возмущения, воскликнула Ирина. — Прежде всего, Надежда Сергеевна — моя хозяйка. И мне кажется, вам не стоит противиться. Лучше для вас, если это сделаю я, а не кто — то другой. Сказала она, многозначительно указав на охранников, курящих у ворот.Ирина Петровна в не решительности посмотрела на Наташу. — Пойдёмте — же, Ирина Петровна.И она повела оробевшую и притихшую Ирину в ту часть дома, где раньше ей не доводилось бывать. — Помогите мне передвинуть эту скамью на середину комнаты. — Теперь откроем окна. — Нет! Шторы опускать не надо. — Ирина! — Она властно посмотрела на неё, — теперь идите и переоденьтесь в майку и трусы. Мне нравятся ваши розовые кружевные трусики — Наташа иронично улыбнулась. Я жду вас через 10 минут. Не опаздывайте. В эту комнату не входите. Ждать будете вот здесь — Наташа показала ей на не большую комнату, по середине, которой лежал не большой ковёр.Ирина Петровна поднялась к себе в комнату, поспешно снимая одежду и бросая её на кровать. Бельё упало к ногам, и мельком взглянув на себя в зеркало, увидела в нём красивую обнажённую женщину, с округлыми полушариями грудей, плоским животом, подбритым лобком, круглыми бёдрами и длинными ногами. Майка. Сквозь неё темнели большие темные соски. — Розовые трусики. Вот они. Розовый цвет подчеркнул, белизну и упругость круглой попы. — Теперь вниз. Какой кошмар! Как же так. Что происходит?! Сердце её стучало, тело охватила нервная дрожь. — Я пришла! — несмело, дрожащим голоском воскликнула Ирина Петровна. Наташа! — Вы здесь. Хорошо. Снимите майку возьмите резинку и завяжите волосы в хвост.Наташа бросила майку в угол комнаты на пол. Волнистые, светлые волосы, завязанные в хвост, обнажили щеки, и уши, пунцово горевшие от стыда и волнения. — Станьте на колени на ковёр, руки сомкните за спиной!Ирина Петровна покорно исполнила приказание своей горничной. — Раздвиньте колени. Шире! Ещё!Наташа принесла длинный прут, положила перед Ириной. — Ждать и не двигаться. Когда я приду, подадите мне его. Понятно? — Да. — Не слышу! — Да понятно.И она ушла в соседнюю комнату, где была приготовлена скамья.Время шло. Текли минуты. Ирина Петровна выгнувшись грудью вперёд, прогнувшись в талии белой круглой попой, назад, покорно стояла на круглых широко разведённых коленях, сквозь тонкие трусики выделялись налившиеся дольки половых губ. Волнистый хвост достающих до талии волос, и пылающее от стыда лицо — упоительное зрелище. Ждёт наказания. Томится ожиданием, ощущая, что тело начинает неметь, но, не решается пошевелиться.Наконец, из соседней комнаты показалась Наташа. Подойдя почти вплотную, строго и вопросительно посмотрела на Ирину. Ирина Петровна, чуть замешкавшись, протянула ей в раскрытых ладонях орудие предстоящего наказания, покраснев и опустив глаза. — Прошу Вас! — Наташа, указав направление рукой, пропустила вперёд с трудом вставшую с затёкших колен Ирину. Невольно залюбовалась её стройной фигурой, талией, переходящей в округлость бёдер чуть прикрытых съехавшими трусиками.Ирина ... Петровна остановилась в растерянности у скамьи, словно ожидая какого — то чуда и отмены
