засунула его в себя почти полностью с такой легкой непринужденностью, словно это было делом совершенно обыденным и привычным.
«А я еще переживал,...
что застукаю ее за мастурбацией«, мелькнула горькая мысль, и я осторожно сел обратно: стоять было нестерпимо. Роксана разошлась не на шутку: я даже не подозревал, что у меня такая развратная сестра. Она оказалась девушкой совершенно без комплексов — я вообще видел «такое» вживую первый раз. Роксана закинула вторую ногу на подлокотник шезлонга, раскрывшись передо мной почти в полном шпагате, и самозабвенно трахала себя бананом, лаская клитор круговыми движениями пальцев. Иногда она стискивала свою грудь, выкручивая пальцами соски, потом возвращалась к клитору обратно. Я уже почти не видел банан между ее ног: наружу торчал только сухой хвостик, за который она держалась и неистово долбила себя экзотическим фруктом.
— Рокси, — позвал я сестру, но она только застонала в ответ, и закрыла глаза, — Роксана, я...
— Заткнись! — беззлобно выдохнула она, и я понял, что на некоторое время перестал для нее существовать.
«Ну, и черт с тобой!» со злостью подумал я и, привстав, кое-как стянул с себя ненавистные шорты. «Ты тут удовольствие получаешь, а я сижу и мучаюсь», мелькнула мысль, и я сел поудобнее, широко расставив ноги. Мой освобожденный орган рванулся вверх, и я посмотрел через «прицел» головки на свою сестру. Она услышала мой манёвр и уставилась на мое орудие, буквально «ощупывая» его взглядом.
— Наконец-то, сподобился, — улыбнулась Роксана и задвигалась быстрее, — давай, подрочи его, я хочу это видеть!
«А почему бы и нет, в конце концов?» Я залпом осушил стакан, и затем робко, а потом все быстрее и быстрее стал ласкать себя руками. Я уже не стеснялся ни своего органа, бесстыдно выставленного напоказ перед собственной сестрой, ни ее обнаженного тела, которое вдруг начало содрогаться в пароксизме наслаждения. Я видел, как сокращались мышцы от накрывшего ее оргазма, как по телу Рокси пробегали судороги блаженства, как хаотично дергались ее ноги, которые она сжала в приступе удовольствия, съехав с подлокотников на пол. Роксана хрипела и мелко вздрагивала около своего шезлонга, перевернув недопитый стакан, и опрокинув вазу с фруктами...
Моя голова была как в тумане, но я продолжал мастурбировать, глядя на лежащее, бесформенное тело своей сестры, которое мгновение назад билось в сладком оргазме. Разрядиться у меня никак не получалось. «Надо ж было так напиться», мелькнула неприятная мысль, и тут Роксана стала подавать первые признаки жизни. Она привстала и посмотрела на меня невидящим взглядом. Потом он стал более осмысленным, и она на четвереньках медленно поползла ко мне со словами: «Артур, оставь его мне!»
Последние капли сомнения еще бушевали в моей голове: все-таки это была моя сестра. Моя любимая девочка. Моя Роксана... Но, когда она встала передо мной на колени и ее пальцы сомкнулись на моей плоти, всякое смущение улетучилось в один момент. Ее ладони, которыми она обхватила мой пульсирующий ствол, были нежными и прохладными. Она поставила их друг на друга и сжала пальцы: наверху над ними возвышалась раздутая головка.
— Боже, какое это чудо! — ее глаза светились любовью, и она с восхищением рассматривала мое достоинство со всех сторон, слегка перебирая пальцами. — Как же давно я тебя искала! И нашла только теперь...
Она разговаривала с членом, как с живым существом, обнимая, поглаживая, и «баюкая» его в своих руках. Наклонила голову, укутав его в своей пышной гриве, и стала играть с ним, пропуская его через шелковистые пряди волос. Ни одна девушка, которой довелось столкнуться с моим «молотом» никогда не относилась к нему так трепетно и нежно, как моя сестра. И он «ответил» ей взаимностью: дернулся в ее руках, и на головке показалась густая прозрачная капля.
