«французский поцелуй» учительницы с жестким продолжением....
..
— Артур, помнишь урок французского, где ты выставил меня за дверь? Так вот... Я все видела, — Роксана в упор смотрела на меня, и я почувствовал, как краска стыда заливает мое лицо.
— Подглядывать нехорошо, — буркнул я первое, что пришло мне в голову, и остолбенел: Роксана средним пальчиком стала медленно водить вверх-вниз посередине складки символических трусиков своего купальника.
— Вы так кричали тогда, что я невольно заглянула в класс: подумала, что что-то случилось, — Роксана другой легонько сжала грудь, и стала водить большим пальцем по соску прямо через ткань купальника.
— Сколько тебе было тогда? Тринадцать? Четырнадцать лет? Тебе же это зрелище могло сломать всю психику, — усмехнулся я. Мне никак не удавалось совладать со своим членом, который неумолимо набухал в шортах: еще немного, и он покажется на «свет божий».
— Мне было двенадцать, — сказала сестра, и, даже не скрываясь от меня, быстрее задвигала рукой по промежности, подключив остальные пальцы, — и это, действительно, перевернуло все мои представления о сексе. Мои романтические фантазии были разбиты вдребезги... Молотом Тора. Твоим, между прочим, — Роксана просунула пальчики за резинку трусов, и я увидел через ткань, как они стали погружаться внутрь ее тела.
— Откуда ты знаешь про... Молот, — я попытался положить ногу на ногу, но мне это не удалось, — Рокси, прекрати делать... То, что ты делаешь. Я не могу на это спокойно смотреть, — еле выговорил я.
— А ты и не смотри, — возразила сестра, но, тем не менее, прекратила эту сладкую пытку, и сдвинула ноги, — может, пойдем в бассейн, и охладимся?
— Я не пойду... Я не смогу, — вполголоса сказал я, отчаянно пытаясь думать о чем-то отвлеченном, — иди сама окунись, а я тут посижу, — неуверенно добавил я.
— Ну, как знаешь, — Роксана встала и, потянув за веревки, сбросила верх купальника. Я окинул ее взглядом. На меня вызывающе «смотрели» ее соски. Они были возбуждены. — Точно не хочешь? — спросила она и потянула завязку на трусах.
Они упали к ее ногам. Освободившись от последней детали туалета, она повернулась и медленно пошла к воде. Иногда она оглядывалась, в ее глазах вспыхивали совсем не сестринские желания, но я старался сидеть с невозмутимым лицом, хотя это было совсем не просто: ее движения бедрами завораживали, и то, что иногда мелькало между ними, могло и мертвого вернуть к жизни.
— Смотри, в обуви не нырни, глупая, — сказал я почему-то хриплым голосом, руками придерживая свою вздыбленную плоть: в шортах ей было уже тесно.
Роксана пожала плечами, и, не останавливаясь, скинула по дороге сабо, подошла к бассейну и опустилась на колени. Потом нагнулась и потрогала воду.
— Вода — класс! — сказала она, и надела плавательную шапочку, лежащую тут же, у края бассейна.
«Вода... Два атома водорода, один атом кислорода... Тело, впёрнутое в воду, выпирает на свободу, с силой выпертой воды телом, впёрнутым туды...», я изо всех сил старался отвлечься от вида девичьих прелестей, которые так беззастенчиво выставила на обозрение моя собственная сестра. Она стояла на краю бассейна на коленях, низко наклонившись над кромкой воды, ее естество раскрылось, и было таким нежным, таким манящим...
Громкий всплеск вернул меня к действительности: Роксана выпрямилась и прыгнула в голубую гладь бассейна. Я старался не смотреть в ее сторону и приналег на виски, плеснув еще из бутылки. Когда я мельком бросал взгляды в сторону воды, я видел голую попку Роксаны, которая все время мелькала на поверхности во время очередного нырка под воду. Накупавшись, она вылезла из бассейна, и, прихватив большой махровый «американский флаг», двинулась в мою сторону.
— Протри мне спинку, — сказала она и протянула мне полотенце, повернувшись попкой ко мне.
Я начал осторожно протирать ее смуглое тело, отметив
