В субботу мне, наконец-то, дали выходной и я решил съездить на долгожданную рыбалку. Погода стояла отличная. Несмотря на то, что на дворе был конец июня, температура была по-августовски жаркая. В четверг вечером я тщательно приготовил все снасти, закупил прикормку, достал из кладовки палатку и спальник. В пятницу вечером, вернувшись с работы и даже не ужиная, я покидал в багажник своей нивы все барахло, и рванул на давно полюбившееся озеро в тридцати километрах от дома. Разместившись на «своей» поляне на берегу, я закинул кормушки для рыбы, и в ожидании вечернего клева принялся ставить палатку.
Часов в восемь вечера, когда я уже сидел на берегу, грустно наблюдая за неподвижными поплавками удочек и жуя бутерброд, из леса вдруг послышался шум мотора. «Вот только этого не хватало», — со злостью подумал я: «мало того, то клева нет, так еще и кого-то несет нелегкая». Дорога из леса тут была всего одна и выводила как раз на эту поляну. Вообще, ездят тут редко. Сильно убитая дорога проходит по густому лесу, где часто встречаются небольшие пеньки, ямы, наполненные болотной водой и крутые спуски. Так что добраться можно только на внедорожнике или велосипеде. Да и ничего примечательного тут нет: большая поляна, поросший камышом берег и полуразваленный домик советского рыбхоза. Гораздо проще подъехать к озеру с другой стороны, где и асфальтовая дорога имеется и пляж с песочком, и специальные места для рыбалки. Я езжу именно сюда, только за уединением. Но сегодня, кажется, не мой день. Хорошо еще, если едут такие же тихие рыбаки, как я, а то может...
Мои мысли прервал вынырнувший из леса старый УАЗик «буханка» с красным крестом медицинской службы на капоте. Он лихо остановился посреди поляны и заглушил двигатель. Подтверждая мои худшие опасения, из открывшейся двери салона стала выбираться весело орущая толпа, в основном состоящая из женщин. Быстро наполнив девственную тишину громкими криками и смехом, они стали вытаскивать из машины какие-то сумки, вещи, тюки, и я понял, что спокойная рыбалка у меня отменяется. Мелькнула даже мысль собраться и уехать домой, но я решил все же порыбачить. Не часто удается выбраться. В конце концов, основной клев предстоит на рассвете, когда эти туристы, надеюсь, затихнут. Из кабины УАЗика выскочили двое мужиков и разминали затекшие за долгую дорогу спины. Меня от них скрывали высокие камыши, но одна дама, раскладывая на траве одеяла, крикнула кому-то: «Смотрите ка! Тут уже и палатка чья-то стоит». Я отвернулся и снова уставился на поплавок.
Возня и веселый хохот на поляне уже начинали раздражать меня.
— Клюет? — вдруг пробасил кто-то за моей спиной. Я повернулся. Рядом стоял водитель УАЗика. Это был толстый лысоватый мужик лет пятидесяти. Он с интересом глядел на мои снасти.
— Нет. Жарко еще... — ответил ему я, — и шумно...
— Это да, — виновато пожал плечами мужик, оборачиваясь на поляну, — бабы, что поделаешь. Ты уж извини, что помешали.
Мы разговорились. Мужика звали Михаил Иванович. Он работал водителем в поселковой поликлинике. Сюда они всем коллективом и выбрались по окончании рабочей недели отметить день медика. Как водится в медицинских учреждениях, коллектив у них был в основном женский. Из мужиков был только он и его друг Алексей — муж одной из врачей. Михаил тоже был заядлый рыбак и сокрушался, что не взял с собой удочку. Я любезно предложил ему воспользоваться одной из моих.
— Вот спасибо! — обрадовался он, — Сейчас, правда, ловить смысла нет. В такую жару ничего не клюнет. А вот рано утречком, я тебе компанию составлю!
Несмотря на то, что солнце уже клонилось к закату, жара, действительно, стояла жуткая. Градусов 35. Даже комаров и слепней заметно не было. Медицинские дамы потихоньку уселись вокруг своей скатерти-самобранки и гремели железной посудой. Михаил Иванович пытался уговорить меня присоединиться к их столу, нахваливая какую-то
