тебя не трону.
Еще пара шагов — и он оказался рядом. Люда попыталась его оттолкнуть, но он перехватил ее за обе руки, перекрестил их на ее груди, разворачивая девушку к себе спиной, и притянул к себе. К ее попке прижался его твердый пульсирующий член. Она чувствовала, как напряжены все его мышцы и как ровно и невозмутимо бьется его сердце.
— Пусти! — ее голосок немного сорвался от волнения, но Саша не обращал внимания на ее трепыхания. Усилив захват, он легко приподнял ее, через несколько шагов оказался в спальне и одним движением развернул девушку к зеркальному шкафу. Она тяжело дышала, ее пышные белокурые локоны спутались, тушь слегка потекла, с плеча соскользнула кружевная лямочка.
— Тебе не нравится, когда я так тебе делаю? — прошептал он ей в самое ушко, любуясь ее восхитительным почти ничем не прикрытым телом. В зеркале Люда видела, как его рука забралась ей в трусики, задрав короткую юбочку, а его губы плавно скользили от зардевшегося ушка до плеча, вызывая ...
дрожь, слабость во всем теле, искры мурашек и блаженный дурман в голове.
Вообще-то она вырывалась, но весь вид их борьбы, которую она невольно наблюдала в зеркале, сбивал ее с нужных мыслей. Разум твердил ей, что она обязана его оттолкнуть, если хочет отстоять свое мнение, но красота собственного тела, извивающегося в объятьях этого жестокого искусителя, отвлекала ее, сбивала с толку и самым постыдным образом возбуждала. Горячая влага в трусиках, в которой двигалась его рука, ведь все равно выдавала ее слабость. Так какой смысл сопротивляться?
— Немедленно меня отпусти... , — зашептала она, хотя уже почти потеряла самообладание. Любое движение, любая попытка вырваться доставляли ей острое наслаждение из-за соприкосновения с его телом, с его руками и губами. Он издевался над ней, словно позволяя самой ласкаться к нему. От осознания собственной беспомощности она пришла в гнев. — Я не хочу! — чуть не плакала Люда, — Пожалуйста, прекрати! Я ненавижу тебя!
Все это ее бунтарство приводило мужчину в восторг, как голодного хищника провоцирует и заводит любое сопротивление его жертвы. Без труда снося ее царапанье, крик и брыкания, он дернул за упавшую с ее плеча бретельку, обнажая грудь. Пальцы требовательно и безжалостно сжали призывно торчащий сосок, выкручивая его и оттягивая. Она продолжала что-то там требовать, умолять и лепетать, но он молча и упорно истязал ее ласками, ожидая момента, когда капитуляция станет полной. В какой-то миг глаза их встретились в отражении. Саша грубо толкнул ее к зеркалу вплотную и откинул назад ее голову, потянув за волосы.
— Капризная похотливая сучка! Кто ты такая, чтобы мне выговаривать и выдвигать претензии? Я буду трахать тебя когда захочу и как захочу! И я никогда не стану перед тобой ни за что отчитываться! Ясно? — яростно шипел он ей в ухо, затем целовал шею, мял груди, тянул соски и нежно поглаживал пальцами пухлые гладенькие лепестки между бессильно раздвинувшихся ножек. Люда слабо постанывала и кусала губы, вцепившись в его руки — то ли чтобы оторвать их от себя, то ли чтобы их удержать.
Почти доведя ее до экстаза, он толкнул ее вниз, на колени, и больно сжал ее щеки пальцами одной руки.
— Брюки расстегнула, — мрачно сцедил он.
У Люды дрожали руки. Все было как всегда. Почему она вдруг поверила, что сможет справиться с собой и с ним на этот раз? Потому что подумала, что ей поможет этот сегодняшний детектив? Разве он не хотел от нее того же самого? Разве в его глазах не читалась та же похоть, жажда власти и обладания? Она и правда дура, если верит в доброту, порядочность и понимание хотя бы одного мужчины на планете Земля. Все они хотят от нее только одного!
Стоя на коленях, она поспешно расстегнула брюки Саши и выпустила наружу его член. Он нагло и мощно вздымался перед ее лицом, словно символ его власти над ее
