Я обожаю эту спину. Крепкую, загорелую, мускулистую. Самую прекрасную на этой Земле, самую лучшую в этой Вселенной. У этой спины идеальная трапециевидная форма, вверху очень широкая, внизу — совсем узкая, а возле самых ягодиц на ней растут крошечные темные волоски, закручивающиеся в тугие колечки. По мышцам, которые делают эту спину рельефной, можно изучать анатомию. Так и хочется лизнуть кончик пальца и пройти им долгий путь вдоль манящего позвоночника от начала шеи до ложбинки, в которой рождаются крепкие ягодицы.Я могу часами смотреть на этого раздетого до пояса мужчину, ковыряющегося в запчастях разобранного мопеда. Как хорошо, что у него нет глаз на затылке, иначе им бы давным-давно стало стыдно от такого откровенного разглядывания. Сейчас моя любимая спина особенно привлекательна, на ней от жары и усердия выступили крошечные капельки пота. Некоторые из них, сливаясь между собой в крошечные ручейки, на перегонки струились вниз, к вырезу джинсов.Я тихонько подкралась и чмокнула любимого в макушку. Его волосы пахли солнцем, немножко солидолом и чем-то еще непонятным, но приятным, близким и очень родным. — Все ковыряешься? — спросила я, улыбаясь, — Обедать пойдем? — Пойдем, конечно, — буднично ответил он, внимательно разглядывая какую-то запчасть неизвестной локализации и назначения. — А когда? — не унималась я. — Да вот, закончу и пойдем.Мне сразу стало понятно, что это закончится очень нескоро. Я набрала в пузырек воды из колонки подкралась и... брызнула ему на спину ледяной водой. Раздался дикий возглас. Мне стало очень смешно, я развернулась и побежала, опасаясь последствий своей выходки. — Ну, погоди у меня! — вскакивая, пригрозил он, и погнался за мной, догоняя огромными двухметровыми прыжками. Я бежала изо всех сил, однако дистанция между нами быстро сокращалась. Забежав в подъезд, я почти запрыгнула в пустой лифт, но поздно — он успел меня догнать. Двери лифта закрылись, и он хищно улыбнулся. — Попалась дорогуша, теперь будешь наказана за содеянное, — сказал он. — И что же ты мне сделаешь? — с вызовом ответила я. — А вот что!Он резко рванул воротник платья, и оно распахнулось, полностью обнажив грудь. Затем, схватив меня за соски, он сильно, почти до боли, сжал их. Я ойкнула и попыталась отстраниться, параллельно нажимая на кнопку 5 этажа. Но он моментально нажал «стоп» и мышеловка захлопнулась.Положив ладонь мне на затылок он мягко притянул меня к себе, приближая свои губы к моим. Они были такими горячими, манящими, сексуальными, возбуждающими, а этот поцелуй, казалось, длился вечно. В нем было все: страсть, любовь, жажда, ласка, наслаждение, гармония и жизнь. Я не целовалась так ни с одним мужчиной и ни у кого из них не было таких пьянящих, пухлых губ с обилием складочек, по которым можно было путешествовать кончиком языка.Мои соски стали твердыми и плотными. Он продолжал теребить их пальцами, то сжимая, то поглаживая. А внизу живота у меня уже все бушевало. Я резво стянула трусики и засунула их в боковой карман его джинсов. Он понял мой сигнал буквально и моментально запустил свой палец мне между ног. — Какая ты мокрая, — шепнул он, возбуждаясь еще больше. — Если ты сейчас же не расстегнешь мне джинсы, сама будешь потом ремонтировать молнию.Я расстегнула джинсы и огромный возбужденный пенис вывалился прямо из распахнутой ширинки. На нем не было плавок! Как это возбуждает! Я встала на колени, абсолютно не заботясь о том, что пол в лифте не является стерильным. Я скромно лизнула его влажный член раз, другой, как будто дразня, а затем раскрыла рот и полностью затянула в себя очень большое и невероятно мужское достоинство. Он застонал, вероятно, ему пришлись по вкусу мои действия. Постепенно он погружался в мой рот все глубже, и глубже и на мгновение мне казалось, что он своим обнаглевшим членом
