шелковой белой кожи широких бедер. Пальцы бегали по их внутренней поверхности, подбираясь к влажной киске и возвращаясь обратно. Я руками широко развел ее ноги, на манер того, как они лежали вчера. Елена Николаевна лишь крепче вцепилась ладошками в простыню.Пальцы кружили вокруг ее бутона уже 15 минут. Женщина вертела задом, пытаясь подставиться под них, но все ее попытки терпели крах. Она сдавила руками свою грудь. — Убери!Она удивленно уставилась на меня. — Руки. Убери! Еще раз коснешься себя без разрешения — привяжу.Елена Николаевна громко сглотнула слюну. А я продолжил медленную пытку, наблюдая за ее поведением. Щелка ее раскрылась набухшими губками и обильно текла ароматной жидкостью. Бедра мелко дрожали, рот исказила гримаса, руки против воли снова потянулись к груди, касаясь сосков. Звонкий шлепок по внешней стороне бедра привел ее в чувство. — Я обещал.Узами стали стянутые с ног чулки. Перевернув связанную учительницу на живот, я достал из шкафа ремень, и, пропустив через замок рук, закрепил его на металлической спинке кровати. Подхватив Елену Николаевну под бедра, поставил ее в очаровательную позу, с глубоким прогибом спины и сильно оттопыренной попкой. Она молчала и тихо дрожала, не зная, что еще можно ожидать от ненормального парня, который похоже страдал раздвоением личности. Наконец-то сбросил шорты и трусы, ужасно давившие на окаменевший болт, и он, радуясь представленной свободе, бодро выпрыгнул, вытягиваясь в струнку. — Будешь хорошо себя вести — больно не будет. Ясно?Она кивнула. — Все правильно, помалкивай.Она кивнула еще раз.Я устроился позади этого великолепного станка и, взяв в руки тяжелые ягодицы, развел их в стороны, нажимая большими пальцами на чувствительные места вблизи анальной дырочки, от чего Елена Николаевна начала едва заметно шевелить попкой. Наигравшись с задницей, я крепко сжал ее скользкую промежность в руке, услышав измученный стон. От мысли, что в моей неторопливо сжимающейся ладони находится изнемогающая пещерка взрослой женщины, слегка кружилась голова, а член наливался еще сильнее. Анус заметно пульсировал, привлекая меня своей девственной чистотой. Я, как следует, смазал палец и вставил его в тугую щелку. Елена охнула, и подалась на меня. Картина исчезающего и появляющегося вновь пальца в крупной попке ужасно заводила. Носа коснулся нежный аромат лаванды. Я вытащил палец и, приблизив нос к дырочке, ощутил его источник. Гулко застучало сердце, в висках бешено пульсировало. Она ведь клизму сделала, это абсолютно точно. Но зачем? А зачем в город ходила? Вот сука. Ярость закипала лавой, придавая чудовищное спокойствие, готовое в любой миг взорваться ядерной бомбой. Эта женщина — моя, а мое никто не трогает. — Ты сейчас будешь отвечать четко и предельно честно, это в твоих интересах. — Голос звучал холодным металлом. — Зачем ходила в город? — Просто погулять, по магазинам пройтись. — Едва дыша, сказала она. — Клизму сделала, что бы «просто погулять»?Она молчала. — Отвечай! — Я просто гуляла, честно.От звонкого шлепка на ее заднице остался багровеющий след. Она вскрикнула и громко зарыдала, выдавливая слова: — Медвежонок... Я... Честно... Я никогда ни с кем тудаааа... Ни сегодня, никогдааа... — Слезы текли ручьем. — Я тебя хотееела... Для тебя готовилась... Я не думала, что ты разозлиииииишься так..«Ну что, игрок? Это ведь поражение. Вот она стоит перед тобой, раком, истекающая как сучка. И она с утра знала, что ты возьмешь ее в девственный зад. Дорого теперь стоят твои игры? Что ж, проигрывать тоже нужно красиво».Елена Николаевна продолжала что-то всхлипывая объяснять, но больше я ее уже не слушал. Веря каждому ее слову, произнесенному с искренностью горьких слез, крепко взяв ее за бедра, одним мощным толчком я загнал свой болт в ее щелку, испытав особое
