может!
— Я тоже так думал. Но все сходится. Бес там, или не бес — не знаю. Но что-то в нем есть паранормальное, и это «что-то» так на тебя действует. Где он, кстати?
— Кто?
— Гребень!
— Н-не знаю... Я надела его, а потом... Очнулась только, когда ты меня встряхнул.
Мы перерыли всю квартиру, но так ничего и не нашли. Я мог только предположить, что Маша сама выбросила его в окно, будучи невменяемой. Мы даже вышли на улицу и тщательно обследовали газон под нашими окнами. Дьявольской вещицы нигде не было...
* * *
Всю последующую неделю Маше удавалось держать себя в руках. Я видел, как ей тяжело справляться со своими развратными желаниями и помогал, как мог. Особенно тяжелыми выдались первые 3 дня. Днем Маша изматывала себя работой, и по вечерам сил у нее почти не оставалось. Но все равно она неоднократно пыталась добраться до моего члена. В таких случаях помогал или резкий окрик, или холодный душ, а порой и пара пощечин. Я много времени провел в инете, и к пятнице стал специалистом по бесам. Мы перепробовали несколько рецептов избавления от этого сексуального наваждения, но безо всякого успеха. К субботе жена почти оправилась. Темные круги под ее глазами почти исчезли и Машуня даже начала шутить. Поэтому я оставил свои поиски, решив, что проблема сама собой решилась. По этому поводу решено было устроить торжественный ужин в виде мясного пира. Почти без опаски, я с утра отпустил жену на рынок. Через 2 часа ее отсутствия, я забеспокоился. Телефон жены не отвечал. Она не появилась ни через 3, ни через 5 часов. Заподозрив неладное, я уже хотел было обзванивать больницы, как вдруг услышал звук открываемой двери и, последовавший за ним звук падения тела на пол...
Устремившись в коридор, я увидел свою Машу. Внутри сразу все сжалось и похолодело. Она лежала, свернувшись калачиком. На ее джинсах темнело большое мокрое пятно, словно она описалась. Рядом валялся пакет с мясом. Как только я склонился над недвижимым телом жены, мне в нос ударил густой мускусный запах. То, что это был запах спермы — сомнений не было. Я начал трясти любимую, пытаясь привести ее в чувство, но она только мычала. Наконец, через 3 минуты интенсивной терапии, она выдавила из себя просьбу отнести ее в ванную.
Первым делом я пустил воду. Затем вернулся к жене и суетливо раздел ее догола. Вся ее задница, бедра и даже спина были вымазаны мерзкой липкой субстанцией. Местами она уже подсохла, стянув кожу. Заподозрив худшее, я брезгливо взялся за ягодицы и раздвинул их. Представшее мне зрелище было отталкивающе отвратительным. Анус жены представлял из себя нечто распухшее, красное и вывернутое. Я неловко обхватил Марусю за талию и приподнял, пытаясь поставить на ноги. Мне это не удалось. Тогда я просто взял жену на руки и понес в ванну. Я мыл ее со всей возможной тщательностью. Намыливал, обмывал, потом снова намыливал. Маша была, как тряпичная кукла, и позволяла делать с ней все, что угодно. Я все время говорил с ней, но она по прежнему молчала. Закончив помывку, я отнес жену в постель, бережно уложил и укрыл одеялом. Сел рядом и молча стал гладить по голове. Где-то через 30 минут она заговорила сама. Ее рассказ потряс меня до глубины души.
— Жень, ты, наверное, никогда не простишь меня, когда все узнаешь... Но я должна это рассказать.
Она взяла долгую паузу, чтобы собраться с духом и продолжила короткими фразами:
— Я пришла на рынок. Все нормально было. Выбрала мясо. Хорошее. Продавец был мужчина. С юга. 800 рублей попросил за все. Я говорю: «Давай 700». Он, мол, такой красавице и рад бы отдать дешевле, но не может. Тут меня у меня словно что-то щелкнуло в голове. Говорю: «Красавице?! Это ты меня еще без одежды не видел! А увидел бы — даром отдал бы свое мясо!». Он сначала подумал, что разыгрывают его. А я выгибаться перед ним стала. Как шлюха. Он меня в подсобку пригласил. Пошла. Понимаю, что нельзя, но ничего не могу сделать. Потекла вся. Он дверь
