собственную руку, и не знал, как быть. Внезапно Лиэнна оглянулась, не разгибаясь, и сказала Нэю: — Чешется. Сзади. Почеши!..Лицо ее было красным, как помидор. Нэй приподнялся, тронул нежную кожу, провел рукой по бедру, по ягодицам, задевая вагину... Она была горячей и влажной. Нэй наклонился к ней и, содрогаясь от ударов сердца, поцеловал пухлые складки, подлизнув языком. На кончике остался соленый привкус...Лиэнна вдруг выпрямилась, метнула в Нэя сумасшедший взгляд — и убежала.***Ночью она снова пришла к нему. Нэй старательно сопел, но она, прислушавшись, сказала: — Ты не спишь. Опять не спишь...И полезла к нему в кровать.От удивления Нэй вскрикнул. Его рука ощупала тело, лезущее к нему, не находя нигде ни клочка одежды... — Лиэнна!..Не отвечая, она забралась к Нэю — и вдруг обвила руками его шею, прижалась к нему голым телом, припала к его губам, сразу обслюнявив их, как щенок...Она целовалась требовательно и мокро, кусая Нэя губами и даже зубками; она карабкалась на него, как обезьяныш, и топила его в своих шелковых волосах... Неопытная Лиэнна старалась быть страстной, компенсируя напором страх и стыд, и ласкалась по-детски неуклюже — но это-то и будоражило так, что... — Лиэнна! — стонал Нэй, чувствуя, что еще немного — и он не сможет сопротивляться. Руки его сами обняли трепещущее тело, сами поползли по бархатной коже... — Что? — раздался хриплый шепот под ухом. — Лиэнна! Так нельзя... Ты же девочка еще. Ты же совсем малышка. И ты принцесса. Что ты делаешь, Лиэнна... — Ты гонишь меня? — Нэй ощутил дрожь обиды в хрупком теле.Они замерли. Пару секунд звенело напряжение... и в самый последний момент, когда Лиэнна уже оттолкнула его и готова была вскочить — руки Нэя удержали ее, притянули обратно... и Нэй нырнул, как в сладкий омут, в водоворот горячих ласк, бурных, как весенние потоки.Он припал к нежным губкам Лиэнны, навязывая им свой ритм, проник в ее ротик и вымыл его языком до самых сокровенных глубин, заставив Лиэнну хрипеть и биться под ним; одной рукой он прижимал ее к себе, другой лихорадочно расстегивал и сбрасывал с себя одежду. Оставшись голым, он набрал воздуху — и...Лиэнна пискнула, — а Нэй терся об нее голым телом и вминал ее в себя, чтобы пропитаться общим жаром. — Вот тебе, бессовестная девочка, — шептал он. — Сама захотела, напросилась... терпи! — приговаривал он, массируя ладонью влажное пространство между ножками и ягодицами; — Вот тебе, вот тебе, — бормотал он, нащупывая языком горячий сосок и сдавливая его губами; — Вот тебе! — хрипел Нэй, щекоча языком набухшие соски — то один, то другой — и медленно входя пальцами в вагину и в анус...Лиэнна сдавленно пищала и пыталась отвечать Нэю: пылко и неуклюже облизывала его, мяла и гладила его руками, и Нэй чувствовал, что не выдержит этой звериной нежности. — А теперь, Лиэнна... — он раздвинул ее ножки и подмял дрожащее тело под себя. Лиэнна вскрикнула. — Я еще ничего не делаю, глупая девчонка, маленький мой звереныш... Расслабься, расслабься... чтоб мягкая была... ты же мягкая, нежная девочка, ты сделала из мягкого нежного шелка, да? Шелковая девочка, да? — шептал он ей, целуя и крепко удерживая ее руками. Член его потихоньку буравил скользкую дырочку, и Лиэнна уже подвывала от боли. — Ничего, ничего, терпи... Сама виновата, терпи! Терпи, моя девочка, солнышко, мой звереныш, мой маленький зверек, терпи... — бормотал он, постепенно входя в Лиэнну.Он чувствовал, как его член вспарывает нежную плоть и расклеивает стенки влагалища, такого узкого, что ему казалось, будто он в горячем тугом чулке. Лиэнне было больно, она всхлипывала под ним, и Нэй ускорил напор, стараясь побыстрее войти в нее. «Хорошо вылечила...» — думал он, корчась от наслаждения, пронзительного, как ток. — Терпи, девочка, терпи, еще немножко, еще совсем чуть-чуть...
