Был жаркий летний полдень, когда я пришла на отдаленное кладбище на берегу реки навести порядок на могилах. С раннего утра меня преследовало обостренное желание удовлетворить свои половые потребности. Кладбище было безлюдным. Лишь где-то в глубине его раздавались слабые постукивания металлом о камень. Я довольно быстро выполола сорную траву на могилах крошечной тяпкой для парников и, движимая любопытством, пошла в глубь кладбища на стук. Я увидела соблазнительную картину: на могильной плите стоит на четвереньках Ника, моя соседка, хорошенькая блондиночка, известная в городке как общедоступная шлюха, и полет сорняки вокруг могилы. Когда тяпочка ударяется о плиту, слышен стук.
Из-под коротенького алого сарафана Ники выглядывали её упругие загорелые ягодицы, обтянутые красными кружевами крохотных трусиков. Это возбуждающее зрелище в совокупности с жарой летнего полдня помутило мне разум. Я вихрем налетела на девушку, толкнула её. Ника распласталась на животе на могильной плите. Я рывком стянула с блондиночки крошечные красные кружевные трусики, задрала её тоненький алый сарафанчик и изнасиловала Нику черенком своей тяпочки, в диаметре не превышающим среднестатистический эрегированный пенис. Короткий черенок тяпки глубоко и ритмично входил то в анус, то во влагалище жертвы, а я страстно шептала: «Сейчас я удовлетворю тебя, шлюха... Кончай, сучка, кончай!»
Ника кричала не своим голосом, вырывалась, из-за чего ей становилось ещё больнее, попыталась ударить меня своей тяпочкой. Я выкрутила ей руку, отняла тяпку и зашвырнула куда-то в сторону. Потом рывком перевернула Нику на спину, намотала на кулак её длинные светлые волосы, несколько раз ударила её головой о мраморный памятник, сняла свои насквозь промокшие трусики, прижала жертву лицом к своей промежности. Ощутив горячее дыхание Ники на своей вагине, я потребовала: «Лижи, шалава!» Ничего не соображающая от испуга и боли девушка подчинилась моему приказу сделать куннилингус.
Она почти довела меня до оргазма, исследуя меня языком. Наконец, последнее действие кладбищенской трагедии: нужно избавиться от Ники, если я не хочу сесть за изнасилование. Я ловким движением остро заточенной тяпочки отрезаю широкую бретельку её алого сарафана. Этим я Нику и убью. Я обернула широкую полоску алой ткани петлёй вокруг высокой красивой девичьей шеи, стала стягивать, удушая жертву. Бретелька, послушная моей преступной воле, постепенно сдавливала горло Ники, перекрывая доступ воздуха. Девушка цеплялась тонкими пальцами за импровизированную удавку, надеясь оттащить её от своей стройной шеи, но эти попытки спастись оказались бесплодными. Я продолжала медленно душить Нику, сидя верхом на её бедрах и, наклонившись вперед, сопровождала убийство возбужденным шёпотом ей в ухо: «Что, шлюха, не хватает воздуха? Умри, сдохни, дрянь! Задохнись, сучка! Задохнись, задохнись скорее!»
Блондиночка отчаянно сучила стройными аппетитныминожками по земле, её упругие бедра соблазнительно терлись о мою обнаженную промежность, всё сильнее возбуждая меня в совокупности с лицом Ники, искаженным муками удушья. Несчастная девушка хваталв накрашенными пухлыми губами воздух, по раскрасневшимся щекам катились крупные слезы, на висках вздулись кровеносные сосуды, ко лбу прилипли пряди светлых волос. Я не сдержалась и страстно поцеловала блондиночку. Губы Ники, разомкнутые, с яркой помадой, оказались мягкими и пахли свежими огурцами. В поцелуе несчастная девушка ещё отчаяннее задвигалась подо мной, заелозила по могильной плите всем телом. Её упругая грудь вплотную касалась моей груди, крепкие бедра ритмично терлись о мою вагину, касались клитора.
Я почувствовала приближение оргазма и, чтобы он был гораздо острее, стала всё туже и туже затягивать бретельку на шее девушки. Ника неестественно выгнулась подо мной, агонизируя. Её отчаянные
