камнях на берегу пруда.
— Нет! Глупый мальчишка! — она пришпорила коня. Круто поворачивая назад.
Её сердце сжалось, — Клод, обнажённый по пояс стоял на скале, на самом краю и смотрел вниз.
— Клод! Нет! Остановись! — закричала она ему, привстав на стременах.
Он казался таким маленьким на таком расстоянии.
Клод приветливо помахал ей рукой:
— О, мама, мне, кажется, мне кажется, что этот Чёрный Пруд как раз то, что мне нужно! — он поклонился ей на скале в грациозном реверансе, — о, мама, Вам очень идёт Ваш сегодняшний наряд! Вы очень элегантны в нём!
— Клод! Я прошу тебя! Спускайся ко мне!
Клод ещё раз со всей помпезной возможностью и нарочито комично ей поклонился:
— Да, моя мама, и хочу того же, поверьте мне, — крикнул он ей, — я иду к Вам...
— Клоооддд! — её глаза в ужасе расширились, когда Клод де Аранжи силой оттолкнувшись от скалы, бросил своё тело в бездну. Она знала, что если сейчас он умрёт, то в следующую минуту умрёт и она.
В эту секунду гордая, избалованная совей красотой и положением при дворе, графиня готова была на всё. Стать его любовницей, наложницей, даже рабыней, если он этого захочет.
С шумным плеском вода расступилась принимая в себя тело виконта де Аранжи и чёрной непроглядной завесой тут же сомкнулась над ним.
Бьянка упала с седла, вскочила на ноги, побежала к воде, запуталась в длинных пышных юбках и упала опять. Она уже бросилась в ледяную воду, враз сбившей ей дыхание и, казалось, пронзившей её тело насквозь на сквозь тысячами студёных игл, когда на поверхности появилась голова Клода.
— Клод! О, боже ты жив!
С его щеки стекала кровь, а губы уже синели от холода, но он улыбнулся ей. В его глазах плясали бешенные огоньки.
— Мама... Ты всё — равно будешь моей... , — трясущимися губами прошептал он, — я никому тебя не отдам!
— Глупый мальчишка! — кричала она ему, — что же ты делаешь? Разве так можно? О, господи, Клод иди же ко мне, я не могу до тебя дотянуться!
Но Клод де Аранжи не двигался с места и всё смотрел на мать странным взглядом.
****
Наверное, у хозяина гостиницы глаза готовы были полезть на лоб, когда графиня де Аражи едва не вывалилась из кареты в насквозь промокшем платье и с размазанным по лицу макияжем, но виду он не подал.
— Нам нужен твой лучший номер! — выпалила она, — и живо!
— О, у нас есть как раз то, что Вам понравится! В нашей гостинице нередко останавливаются влиятельные и богатые вельможи, маркизы, герцоги, маркграфы!
— Я сказала живо! — рявкнула на него графиня с перекошенным от злости лицом.
И хозяин бросился со всех ног вперёд её к дверям своего заведения.
Да, и впрямь, было видно сразу, что эта гостиница в предместьях столицы для знатных и богатых людей, а не какая-нибудь третьеразрядная харчевня. Во всяком случае покои, что сдал им хозяин, были просторны, чисто и аккуратно прибраны и хорошо обставлены недешёвой мебелью.
Хотя, сейчас графине на это было абсолютно наплевать. Слуги практически донесли Клода до дверей, — он настолько промёрз, что руки и ноги плохо его слушались, а губы до сих пор отдавали синевой.
— Мне нужна горячая вода и хорошее вино! — сказала в покоях она хозяину.
Тот вежливо поклонился:
— Самые лучшие сорта в винном шкафу в Вашей гостиной, мадам. Горячая вода в достатке в чане в ванной комнате, — хозяин горделиво улыбнулся, — чан установлен на потолке, мадам. Вам стоит только повернуть рычаг и вода польётся на Вас сверху. Миланское изобретение, мадам.
Графиня не глядя на него, махнула рукой:
— Вы свободны. И озаботьтесь, чтобы нас никто не беспокоил.
Хозяин гостиницы снова поклонился.
— Я поставлю у Ваших дверей одного из слуг. Вас никто не потревожит.
Ванная комната была отделана от пола до потолка
