немного полакомиться изумительно вкусным вином.
— Вы его так разрекламировали, что я готова согласиться. Хотя это против моих правил — пить не за столом, к тому же с незнакомым мужчиной.
Я достал бутылку и стал орудовать штопором своего дорожного ножа. Шпок! — выдернул я пробку. Отерев горлышко салфеткой, я протянул ей бутылку. Начинайте вы. Я потом.
— А из чего пить? Прямо из бутылки?
— Да, наверное. Ни стакана, ни кружки у меня нет. Может, у вас есть?
— Придется вам пить одному. У меня тоже нет. А из горлышка я не пью. Я же не алкоголичка какая-нибудь.
— Причем здесь алкоголичка? За неимением гербовой пишут на простой, как говорила моя покойная бабушка.
— Аргументация вашей бабушки безукоризненна, но здесь неуместна. Нет, Гена, я не буду пить из горлышка.
Она отстранила бутылку и мягко улыбнулась, не возмущаясь и не осуждая меня. Я заткнул бутылку и поставил в сумку.
— А если я достану стаканы, будете пить?
— Тогда буду.
Зоя произнесла эти слова, кокетливо глядя на меня, и прикрывая нижнюю половину лица прядью своих роскошных волос, как таджичка яшмаком. Аромат ее дыхания будоражил мои эмоции, и я к ее руке плотно прижал свою по всей длине. Зоя не отстранялась, но вопросительно смотрела на меня. Не желая испортить складывающихся отношений, я немного отодвинулся, но время от времени, как бы невзначай, все же нежно касался ее руки, бедра, талии.
— Где вы работаете, Зоя?
— Я работаю в Госинспекции.
— В Госсанинспекции?
— Нет, в Госинспекции.
— Что это за инспекция? Чем занимается?
— Я осуществляю надзор за соответствием продукции установленным стандартам.
— Какой продукции?
— Экспортной продукции, выпускаемой некоторыми из наших заводов.
— Понятия не имею, что у вас за работа. Что вы закончили?
— Инженерно-экономический институт. А кем работаете вы?
— Я преподаватель. Учу студентов.
— Геннадий, а что вы преподаете?
— Радиоэлектронные науки.
— Понятно. Приемники, магнитофоны, телевизоры. Верно?
— Не совсем. Я теоретик. Читаю теорию импульсных устройств и систем, передачу информации в оцифрованном виде и тому подобное.
— Ой, это для меня пустой звук. Вы очень образованы.
— Вы не меньше. И вообще вы очень умная девушка. Кстати, вы замужем?
— Была. Но развелась. Это очень больно, но жить было невозможно.
— Почему?
— Меня заедала свекровь. Она хотела, чтобы я переучилась на врача. А медицина меня — ну никак не привлекала. Я терпеть не могу крови, гноя, стонов и прочего. А экономика — это моя стихия. Я купаюсь в ней, наслаждаюсь ею.
— Странно. А вы что, не могли от нее уйти и жить своей семьей?
— Ну, она и так все подозревала меня в изменах ее сыночку. Хотела, чтобы я возле нее работала, была у нее на глазах. А то — вдруг уйти из-под ее опеки! — она засмеялась. — С нею бы, наверное, инфаркт случился!
— А муж? Кем он был?
— Он был военно-морским врачом. Все время в море. А его мамочка блюла мою нравственность. Это было так унизительно! Ведь я любила его, а она со своими подозрениями! У нас, говорит, в семье все врачи. Ты тоже пойдешь в медицинский. Я помогу. Я говорю — никогда. Я уже имею специальность, и она мне нравится. Тогда, говорит, ты у нас не приживешься. И я не прижилась. Мы жили во Владивостоке. Там у меня не было никого, ни одного близкого человека!
— Но ведь муж любил вас? Он-то как реагировал?
— Любил. На этом она и сыграла. Распалила его ревность, раздула, как огонь в печи! Говорила, что я шляюсь, когда он в море. А я была чиста перед ним, как Богородица. Клянусь вам!
— И он в это поверил?
— Поверил! Она для этого сделала все! И жену ему подыскала. Страшненькую такую, чтобы не
