сходил в ванную и принес жидкое мыло, которым полил черенок
— Чтоб вошел гладко!
Пояснил он. Четверо мужиков подняли брыкающуюся меня и понесли к «трону».
Раскорячив меня над черенком с большим трудом направили его внутрь. Я почувствовала как огромный набалдашник, смазанный мылом, раздвигает стенки ануса. Хоть за последние дни мою попку и здорово растянули, да и после сегодняшнего марафона, она вообще превратилась в дупло, но такой размер был слишком даже для нее. Хотя у меня не было шансов. Под своим собственным весом, я все равно наделась бы на этот кол, так что спасибо мужикам что опускают меня медленно. Отпусти они руки, и я бы резко насадилась на этот вертел, неизбежно порвав анус.
Я перестала трепыхаться и расслабила попку, и даже слегка тужится стала, чтоб легче вошло. Таких больших предметов попка раньше никогда в себя не принимала, даже член Володи был пожалуй меньше! Анус кольнуло, появилось ощущение, что меня сейчас порвут на две половинки, но вот широкая часть преодолела сопротивление мышц, и дальше пошло легче. Я чувствовала, как эта палка погружалась в меня, раздвигая стенки кишечника. Казалось она достанет до самого желудка! Наконец ягодицы коснулись того, что когда то было сиденьем.
— Принцесса на троне!
Провозгласил кто то, и меня отпустили. Я тяжело дышала, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Принцессой я себя не чувствовала. Я чувствовала себя презервативом, натянутым на огромный член. Или куклой в кукольном театре, которая надевается на руку. Сзади я была заполнена до отказа и максимально растянута. Ничего больше в меня засунуть было нельзя, не порвав меня. В голову пришла мысль: «А ведь овощ в Наденьке, еще больше! Какие ощущения испытывает она?» Тем временем мне примотали руки к подлокотникам, а ноги к ножкам кресла.
— Принцесса, как насчет минетика?
«Провозгласивший» меня принцессой, уселся мне на грудь, заправив полувставший член в мой ротик. Пришлось обслужить, хотя я чуть не задохнулась. После того как он кончил, он подобрал брошенный на землю во время группового изнасилования, мой топик, и обтерев мое лицо заткнул им рот.
Так я и сидела с ними, слушая их разговоры, распираемая изнутри здоровенным дрыном, иногда отвлекаясь на «Королевский минет». Когда мышцы привыкли к инородному предмету, и перестали болеть, я почувствовала жжение от мыла, как тогда в туалете! Только в этот раз вымыть его из себя я не могла. Инстинктивная попытка поерзать вызвала боль. Оставалось плакать и терпеть. Где то через час и жжение прошло. Мужики пили, общались о футболе, политике, бабах, иногда у кого оставались силы и было желание, давали мне в рот. Наденьку за хорошую службу «Разгрузили». Достали баклажан и разрешили опорожниться. Потом, поставив ее раком, фотографировали ее открытое развороченное дупло. Возбудившись, трахали ее в киску и в рот. В попку, как они выразились: «Было неинтересно». Уже в сумерках, решив, что я стала «какая то скучная», ее заставили полизать мне киску. От всего что со мной сегодня вытворяли, клитор стал гиперчувствительным, и каждое прикосновение ее язычка, пробивало будто током. Я вздрагивала, и каждое движение отзывалось болью в попке. Сначала неприятной, но по мере возбуждения — она стала доставлять мне удовольствие, и в итоге я бурно кончила, в который раз за сегодня.
Что со мной делают, кем я стала? Сижу тут, насаженная на кол, выебанная до дна толпой незнакомых мне мужиков, и кончаю от того что несовершеннолетняя девушка лижет мне пизденку.
Наверняка все это невозможно насадить, это скрывалось глубоко во мне, и лишь страх, или принятые в обществе нормы, не давали этому прорваться. Где еще признаваться самой себе, в том что ты извращенка, кроме как не на таком «троне». Ведь меня безумно заводило все то, что со мной делали эти пять дней. Что делали и как делали. Все эти унижения погружали
