Вчера он впервые решился посмотреть в глаза Энджел, хотя прекрасно понимал, чем это может закончиться.
Эта длинноногая сексапильная брюнетка с потрясной фигурой занимала все его мысли уже на протяжении четырех месяцев. Он ненавидел себя за неуверенность, за то, что так и не нашел в себе силы познакомиться с ней не прибегая при этом к помощи лучшего друга, работающего с ней в одном торговом центре. Что-то удерживало его. А что именно, он не понимал. Было в ней что-то такое, от чего закипала кровь и немели конечности. Такое было с ним впервые. Известный в узких кругах музыкант, твердо стоящий на ногах и привыкший к женскому вниманию не должен был вести себя подобным образом.
Кулаки нервно сжались, как только он заметил ее вновь. Она выглядела как всегда потрясающе, в облегающем платье расцветки кожи ягуара, которое очень сильно подчеркивало ее кошачью грацию, на неизменных шпильках. Смоки-айс в темных тонах делал ее взгляд еще более магнетическим. Она даже не посмотрела вначале в его сторону — ее внимание привлекла приятельница, раскладывающая новые зажигалки на зеркальном стенде в двух метрах от него. Энджел спросила что-то у девушки, и бархатный тембр ее голоса на миг вырубил окружающую действительность.
Она замерла, словно хищница перед прыжком, повернула голову, и их взгляды скрестились подобно острым клинкам в поединке. Глаза — зеленые. Как и у него... и ее взгляд диктовал, подчинял себе без остатка... «Сдайся... и прекрати так смотреть, эта игра тебе не по зубам... я же тебя сломаю не напрягаясь, зачем тебе это надо?» Легкая улыбка играла на ее губах. «Сломай, — ответил он взглядом, — Я тебе в этом подыграю... может быть... « Темные брови Энджел на миг взлетели вверх, она была удивлена, но почти этого не выдала. Игра началась...
Познакомиться с ней оказалось легко. Он впервые поздоровался и назвал ее по имени. В ее глазах появился хищный блеск.
— Я вот тут собираюсь выпить кофе. Но ненавижу делать это в одиночестве...
Беседа плавно лилась, ее бархатный голос и глубокий взгляд завораживали, а интеллект, который она не пыталась скрыть но и явно не демонстрировала, произвел нужное впечатление.
— Хочешь, я тебе сыграю? — поинтересовался он. Энджел улыбнулась.
— Я не люблю классическую музыку, но лишь по той причине, что у меня никогда не было возможности ее полюбить. Конечно, хочу.
Они договорились о встрече. Уже на прощание он неожиданно выпалил:
— Я сделаю все, что ты захочешь. Просто знай об этом.
— Все? — Она на миг задумалась, и блеск в глазах стал ярче. — Хорошо...
Два дня спустя она сидела в кресле в его квартире и слушала мелодию скрипки, которая не брала ее за душу совсем. Она не разбиралась в классике. Лишь когда он исполнил что-то похожее на ее любимую «Арию», она отставила в сторону бокал с недопитым мартини и подошла к нему вплотную. Ее тонкие пальцы с длинными красными ноготками слегка поглаживали его скулы, а взгляд завораживал, лишая воли Она всегда смотрела прямо в глаза.
— Одно твое слово, — тихо заговорила Энджел, — и я уеду. Мы забудем об этом как о несуществующем событии. Но только сейчас. Потом будет поздно. Или ты отказываешься, или принимаешь мои условия. Третьего не дано.
— Я все что хочешь для тебя сделаю. — ее прикосновения плавили остатки здравого смысла. Он почти понимал, что же последует дальше, и возбуждение нарастало с каждой минутой.
— Хорошо, — она поцеловала его, но нежность поцелуя не сбила его с толку, это было похоже на затишье перед цунами. Спустя минуту она решительно оторвалась от его губ.
— Ты хочешь узнать, что будет дальше? Предупреждаю, есть еще время передумать.
Он сглотнул. Пальцы рук дрожали. Энджел сдвинула свои красивые брови и, не отводя взгляда, медленно достала из сумки пару соединенных цепочкой браслетов. За ними
