легонько сжал бы губами ее сосочек, один, потом другой, и начал бы ласкать их ртом. Посасывать, прикусывать... очень долго, по очереди. А руками в это время гладил бы ее ножки, попку... Я несколько раз видел случайно ее сосочки, и почему-то я хочу именно так...
— Это... это удивительно! Ведь я обычно делаю именно так, — рука Наташи, раздвинув полы халата, уже была в ее трусиках.
— Но мы же с тобой одно и то же...
— Продолжай! Говори... Говори еще!
— Я целовал бы сначала ее грудь, потом начал бы спускать все ниже и ниже...
В этот момент глаза Наташи вспыхнули радостным блеском, но Вася, увлеченный рассказом, не заметил этого и продолжал:
—... Потом я взялся бы одними пальцами за резинку ее трусиков и потянул ее вниз. А на коже остался бы такой белый, тающий след от этой резинки. И я поцеловал бы ее туда. А потом...
Он вздрогнул и осекся, когда на его плечо неожиданно легла легкая рука. Вася вскочил на ноги и развернулся. Перед ним, почти вплотную, с легким румянцем на щеках стояла Олеся. Молодой человек внимательно всмотрелся в ее взволнованные, с искорками глаза, потом оглянулся на сестру, и понял все, о чем беззвучно договорились девушки за его спиной. Он взял Олесю за ее тонкие, почти прозрачные запястья и тихо спросил:
— Ты... уверена?
— Да... Я хочу на самом деле испытать все, что ты говорил...
— А... ?, — он чуть заметно повел глазами в сторону сестры.
— Она будет с нами... смотреть... Потом... позже... мы обязательно будем втроем. Но не сейчас. Поцелуй меня.
Едва их губы соприкоснулись, как парень и девушка воспарили над реальностью, и мир вокруг перестал для них существовать. Наяву все повторилось почти так, как фантазировал Вася. Может не так красиво, но кому до этого было дело?
Они лежали на кровати на расстоянии вытянутой руки от Наташи. Ей нестерпимо хотелось к ним, слиться с ними, стать одним целым, но она просто смотрела на обоих своих любовников и... радовалась. Радовалась за них, радовалась за себя. Ведь больше не будет лжи, недомолвок и страданий. Они оба будут теперь с ней. Пусть и друг с другом, но и с ней! Слезы счастья текли по ее лицу, когда она смотрела, как прекрасный член ее любимого мужчины входит в столь милое ей лоно, как каждый его мощный толчок отзывается стоном, срывающимся с чувственных губ Олеси. Она смотрела на их такие красивые от охватившей страсти лица и, не в силах бороться с охватившем ее возбуждением, без стыда ласкала себя руками. Она любила их обоих, любила целиком! Любила слипшиеся прядками на лбу темные волосы Олеси, ее остроконечные грудки, вздрагивающие в такт движениям брата, ее раскинутые в стороны бедра. Любила взмокшую, длинную, почти до самых ягодиц, ложбинку на Васиной спине. Его мускулистые сильные руки, на которые он облокачивался. Его чуть высунутый, как обычно во время секса, язык. И даже капельку пота, стекавшую по виску, она тоже любила. Наташа очень хорошо знала их и чувствовала, что оба находятся на самой грани оргазма. Она и сама была в том же состоянии. Она знала, что это только начало. Что впереди у них целый вечер страстной любви, целая ночь и целая жизнь!
Эпилог
Спустя 3 месяца Олеся забеременела. Это был праздник для всех троих, но праздник с оттенком грусти. Ведь Наташа тоже страстно хотела ребеночка. На очень долгом семейном совете решили искать «донора». Вася, по понятным причинам, на эту роль не годился. Они перебрали все возможные варианты и остановились на Владиславе Олеговиче, Наташином боссе. Он был умен, красив, следил за своей формой и здоровьем, и не имел вредных привычек. Проблема была только в том, что он был геем. Наташа долго решалась на разговор с шефом, но в итоге все вышло легко и просто. Она сказала ему, что лесбиянка, живет с Олесей и хочет малыша. Он понял ее, как никто другой не понял бы, и без обиняков и всяких условий согласился. В точно рассчитанный день они провели ночь
