После ужина наконец приехала долгожданная тетя, как бишь ее, Розамунда. Мне конечно об этом никто не сказал, но визги и похрюкиванье «Ах, как долго мы не виделись» из прихожей позволило сделать сей нехитрый логический вывод. Айк же на ужин не явился, передав через слуг, что останется ночевать во дворце, где он показывал фехтовальные приемы (а я бы сказал, просто выпендривался) юным аристократам. Так что в его комнате я был один-одинешенек, впрочем, не сильно расстроившись по этому поводу. Ревность не относится к числу моих недостатков, поскольку я сравнений со здешними красотками не боюсь, а беспокоиться за вооруженного бойца в мирном городе по меньшей мере неоправданно. Если даже кто-то попробует причинить ему неприятности, то сам и будет расхлебывать их последствия. Пускай мальчик похвастает своими умениями и примерит лавры кумира юных мечемахателей, а я посижу у камина с томиком поэзии конца прошлого века.
Однако, почитать спокойно мне не дали. В дверь коротко поскреблись, и через мгновение в комнату впорхнула мамзель годков на пять-семь постарше меня. Однако я получше сохранился, отмечу без ложной скромности. Ей же еще меньше сорока, но собравшиеся под утягивающим корсетом складки жирка, сиречь так называемые «попкины ушки», вычурная прическа (то, что это парик, заметно за десять шагов!) и скандально розовый цвет платья вырвиглазного фасона делали ее похожей на свинотетку, по аналогии со свиноматкой. Никакого сходства с тоненькой леди Алерией.
— Далиенчик, так это ты у нашего мальчика новый фаворит, хи-хи? — поинтересовалось у меня это розовое чудо, — Ну сразу понятно, отчего он так на тебя запал! Ах ты очаровашечка!
— С вашей стороны это очень... гм... мило, — выдавил я, постаравшись унять дергающийся от нервного тика глаз. «Очаровашечка», во имя гномьего стриптиза! Знаком мне такой тип дам. За образом безобидно сюсюкающей хрюшечки обычно скрывается та еще песда с зубами, простите мой эльфийский. Как только это мечта свинофила чувствует малейшую угрозу своему комфорту — сметает ее всеми способами, коварно и безжалостно. На настоящую изощренную хитрость они способны редко, в основном по причине атрофирования межушного думательного органа, однако никаких моральных терзаний в искусстве подгаживания не испытывают. Какая-то жено — и свиноненавистническая тирада у меня вышла. На самом деле я очень люблю и ценю женщин и свинок. Но только если они не совмещаются в одной тушке.
Мы с леди Розамундой поскалили друг другу зубки в псевдоискренних улыбках еще пару минут, обсудили какой милый мальчик Айк, заверили друг друга в нежной дружбе и разошлись. У меня аж щеки заболели от фальшивости этой комедии. А самая изюминка заключалась в том, что опытная сплетница Розамунда наверняка составила обо мне столь же нелестное мнение. Как же, совратил невинную боевую овечку своей распутностью, паразитирует на оной животинке наглым образом с помощью доступности и развратных приемов, да еще и прикидывается безобидной феей. Ну и возразить мне здесь толком нечего, кроме несокрушимого аргумента «бе-бе-бе».
Сон все не шел, без Айка рядом было как-то даже непривычно. Зато нахлынули воспоминания, и все как назло развратного характера.
Помню, как-то один вельможа, у которого я служил младшим помощником вытирателя пыли, напился и угрозами заставил меня изображать бурный секс с каменной статуей орка. Ситуация осложнялась тем, что у статуи орка не было для этого никаких, гм физиологических предпосылок в виде соответствующих органов. Так что я просто нагишом об нее терся, извивался, громко стонал и чувствовал себя полным придурком. Этого гребаного эстета, однако, возбуждал контраст между смазливым хрупким эльфом и грубым орком отталкивающего вида. Грызло кстати у орка было то еще мерзостное, и навевало мысли о личной ненависти скульптора к этой расе. Если бы
