уделил особое внимание, и уже очень скоро, они опять налились, стали большими и твёрдыми.
Конечно, от такого обращения, я опять возбудилась и потекла. Мои трусики и так уже были мокрыми насквозь от соков моей киски... Мои ножки задрожали, и я буквально повила на сильных руках Джека.
Я невыносимо хотела ебли. Не в силах вымолвить ни слова, я захныкала. Но Джек, как будто, прочитал мои мысли.
Он взялся за мои бёдра, и потянул меня на себя. Он хотел, чтобы я оседлала его. Да... Да... Я была готова, я хотела скакать на нём. Оседлать и объездить этого жеребца. Я раздвинула ножки, забираясь на диван, на Джека. Джек осторожно поддерживал меня за попку.
Я ухватилась за его плечи, млея от желания, и чувствуя, как пальцы Джека отодвигают в сторону ниточку трусиков, освобождая доступ к моей вожделеющей девочке.
Моя киска не просто была мокренькой, — она буквально истекала соками, неимоверно распалённая. Но член Джека был просто огромен.
Когда головка Джека стала проникать в меня, я громко и пронзительно вскрикнула, обхватив Джека за шею обеими руками, с силой прижимаясь к нему грудью. Нет, мне не было больно, чересчур уж возбуждена я была. Но моей киске, даже обильно истекающей любовными соками, пришлось изрядно поднапрячься, чтобы принять в себя эту горячую пульсирующую возбуждённую башню. Член Джека медленно входил в меня с громким хлюпающим звуком. Руки Джека крепко держали меня за попку, неумолимо опуская мою киску на свою вздыбленную плоть. Я чувствовала, как моя бедная девочка неимоверно растягивается, напрягается и истекает от возбуждения соками.
Знакомая, всё более нарастающая дрожь снова стала, пока ещё едва-едва, сотрясать мои руки и ноги. Я опять вскрикнула, жалобно и протяжно... Джек замер, решив, что мне больно. Он так и держал меня навесу, за попку, наполовину опустив меня на свой елдак.
Я даже захныкала. Ведь я хотела совсем не этого хотела... Оторвавшись от Джека, я решительно приподнялась на коленях и опершись руками о его плечи, — с силой, единым порывом резко опустилась на его член. Моя киска громко и влажно хлюпнула. Я вскрикнула. Сладкая истома, словно, молния пронзила всё тело. Умирая от пронзившей меня сладкой боли, я приникла к Джеку всем телом... Наши бёдра, наши животы соприкоснувшись, тесно прижались друг у другу...
... И знакомая судорога свела мои бёдра. Что-то горячее пульсирующее взорвалось глубоко внутри меня, и пронзило насквозь всё моё существо. Не в силах сдержаться и справится со своими эмоциями, я заплакала. Мои бёдра напряглись... Я было, инстинктивно, дёрнулась с члена Джека, но он крепко держал мои бёдра, с силой прижимая меня к себе. Уже мало себя контролируя, я вся задрожала, забилась в конвульсиях и из последних сил потянулась наугад в темноте своими губами к губам Джека. Но не успела...
Я опять закричала... И по-моему кричала долго, пока бурно кончала, извиваясь на члене Джека.
Спустя какое-то время... Ведь в темноте время быстро перестаёт играть какое-либо значение. Мы с Джеком трахались и целовались. Долго и невероятно страстно. Я обвила его шею рукам и засунула свой язык глубоко ему в рот. Иногда я посасывала его губы. Целуя Джека, я, словно дикая амазонка, скакала на его члене, вращая бёдрами из стороны в сторону, — стараясь тем самым доставить Джеку максимальное удовольствие.
— Хочешь, чтобы я была для тебя твоей мамочкой, да, Джек? — шептала я ему в порыве страсти, — давай, Джек, кончи в мамочку... Сделай это для мамочки, плохой мальчишка... Давай, Джек, я же знаю, — все плохие мальчишки мечтают трахнуть свою мамочку..
И Джек, просто сатанея от возбуждения, с рыком шлёпал меня по попке, сильнее сжимал мои бёдра и с силой опускал их на себя. Это было какое-то безумство. Хорошо, что Роба не было дома. Потому, что не услышать нас в любом уголке дома было бы невозможно. Член Джека вторгался в меня всякий раз с громким
