стюардессами.
Зилика насмешливо фыркает. Искренне надеюсь, что это относится не к размерам. А к... ну, допустим, к полувставанию. Ну, к чему еще?
Сабира становится на кушетку раком, попкой ко мне. Юбка вздернута, зрелище завораживающее. Трусиков нет (почему я не удивлен?), киска передо мной обнажена, попка нежная, упругая. Губки влажные, чуть разошлись. Лучики ануса. Что может быть лучше такого зрелища? Все красоты мира отдыхают! Мой Малыш поднимает голову, наливается силой и предвкушением. Лишь бы не ложным.
Зилика заходит сбоку. Поводок слабнет. Но я по-прежнему привязан. Просто поводок длиннее.
— Ты знаешь что делать!
А что, думали, я сопротивляться буду? А вот хрен, и не подумаю!
Становлюсь сзади прелестной Сабиры. Одуреваю от вида и похоти. Провожу языком по ее губкам. Девочка стонет. Целую, словно взасос, приоткрытым ртом, мну губами чуть влажные складки. М-м, хорошо тебя тряхнуло! А попробуем так: раздвинем языком, и кончик как можно дальше.
— О-о-о... А-а-а... Ух. — сладкая музыка для ушей. Рычу. Хочется засадить. Железный член без дела. Что за хрень? Ыыыыы.
О, вот так бы давно! Зилика сжимает в руке мое орудие. Слишком нежно, конечно. Растирает по всей длине смазку, от головки к самым яйцам. Скоро член скользкий.
— Клитор! — командует Зилика. Спокойно, уверенно.
Тереблю кончиком языка небольшой розовый бугорок. Пытаюсь посасывать.
— О-у-у-о!...
— Уголок!
Переношу напор ниже. Кровь кипит. Уже хочется впиться зубами в нежную плоть, разорвать, обладать женщиной так.
— А-а-а-аххх!..
— Попка!
Целую нежную смуглую кожу на полушарии.
— Не так!
В головку члена впиваются ногти. Бля, наворачиваются слезы. Так бы сразу и сказала — анус!
Ласкаю языком сжатое колечко, пытаюсь проникнуть дальше.
— Киска!
Тут уж легче. Язык глубоко-глубоко. Исследует недосягаемые глубины. По подбородку текут слюни и соки возбужденной Сабиры.
— М-м-м... А-а-а-а-у-у-ум-м-м-м...
От полноты чувств вдуваю в уже разошедшуюся под моими усилиями дырочку воздух.
— Дурак, щекотно!
Вот же пойми вас, а жена тащится. «Воздушный член» называется. Но не до того — коготки снова впиваются в нежную кожицу. Шиплю. Мне указывают продолжать.
Какое-то время выполняю команды. И Сабира кончает. Едва не брызгает мне в лицо. Анус сокращается. Спинка прогнулась, голубая пилотка чуть не на лопатках. Стонет нежно, чуть жалобно. От этих звуков кровь бурлит, словно расплавленная сталь. Петля и связанные руки — высшая несправедливость. Чувствую себя голодным диким зверем в клетке, мимо которой проносят дымящееся свежее мясо.
— Еще? — спрашивает Зилика. Сабиру перестало потряхивать, стоны утихли перейдя в бурное дыхание.
— Да, еще... Сабира? — голосок звучит жалобно, просяще.
Пока пытаюсь сквозь туман вожделения понять реплики, Зилика разрезает стяжку и дергает поводок. Понятливо ложусь. Член вверх, как обелиск. И такой же твердости.
— Я сейчас кончу, — честно признаюсь я.
Сабира смотрит обиженно, А Зелика — оценивающе, словно домохозяйка на гниловатые фрукты. А потом ее рот на моем члене. Охреневаю. Рычу. Чуть двигаю бедрами навстречу. Глубже! Заглоти его весь! Губки скользят по стволу, язык вьется, зубки слегка прикусывают. Кончаю, конечно, сразу. Прямо туда в сексуальный ротик, на шаловливый язычок. Мощно, сладко, густо. Сосет жестко, пока сокращающийся Малыш кормит ее досыта спермой. Чуть больно. Люблю в этот момент понежнее, но слова не произносятся — только рык и дикое наслаждение.
Манипуляции продолжаются. Эрекция не ослабевает, животная страсть чуть меньше, могу приподнять голову, осмотреться.
Мой член в плену мягких ярких губ. Скользят колечком по все длине. Изящные пальчики у самых яиц, оттягивают кожу вниз. Посередине след от помады, кольцом вокруг члена.
