извлек из него купленный накануне вибратор. У Н. слегка расширились глаза, затем она как–то очень эротично простонала что то невнятное, что П. принял за полное согласие с таким поворотом событий. Любовник осторожно ввёл вибратор во влагалище и включил малую скорость. Губы его проскользили вниз по животику, покрытому нежной тканью сарафана, поцеловали родинку на лобке. Вдруг Н., нащупав рычаг, положила сиденье, подвинулась на нём вверх и наконец широко раскинула ноги, дав простор для рук и рта партнёра. Он, повозившись, устроился поудобней и начал то посасывать губки то облизывать клитор, то касаться языком входа во влагалище, чувствуя вибрацию фалоиммитатора. Включив скорость повыше П. начал массировать вибратором влагалище и ртом всё остальное. Н. твердо взяла его руку и стала направлять её, задавая ритм и глубину ввода игрушки. К громкому дыханию стали примешиваться стоны, становящееся всё ритмичней и громче.
— Ещё, ещё, — выдыхала она, и наконец сжала руку, держащую вибратор, и сильно подала её внутрь. Её тело стали сотрясать сокращения внизу живота, клитор ритмично вздрагивал, и дергался, она удерживала руку с вибратором внутри и громко стонала.
П. перестал ласкать её, и просто наслаждался волшебным видом крупных, набухших и блестящих губ, жемчужинки притаившегося между ними клитора, слегка покрытого послеродовыми шрамами входа во влагалище и вдруг они стали ему такими милыми, такими родными, что он вновь припал к этой розе губами и чувствовал как утихают волны оргазма, как спазмы становятся слабее и реже, пока не утихли вовсе.
П. осторожно вынул игрушку, выключил её и неожиданно для себя облизал с неё сок своей девушки и был он до того приятным и сладким, что он вновь набросился на горячий открытый зёв влагалища, ввел язык как мог глубоко и стал кончиком лизать милую изнутри.
— Ну всё, хватит на первый раз — мягко, но настойчиво отвела голову любовника Н.
— Ты прямо сразу всего хочешь, не торопись, оставь про запас для следующего раза, — улыбалась она, зная что он непременно будет, этот следующий раз, ведь этот иногда смешной, иногда чересчур назойливый, а иногда и очень милый парень нравился ей больше и больше.
— Я дам тебе понять когда буду готова на всё — твердо пообещала Н., и П. поверил ей сразу и безоговорочно.
«Между присказкой и сказкой»
П. был просто переполнен энергией, радостью, аж светился, Н. же наоборот, — чем ближе подъезжали к дому, тем печальнее и озабоченней становилось её лицо, а тут ещё звонок мужа — и она прямо поникла. От той, что буквально 5 минут назад стонала от удовольствия, не осталось ничего, просто рядом сидела грустная красавица, внешне очень похожая на ту, раскрепощенную и смелую жрицу любви, но где были её мысли — не знал, да, наверное, и не узнает никто. С лица П. тоже медленно сползла блаженная улыбка, он не мог понять, что не так.
— Мы ходим по земле, и нельзя отрываться от неё, полёт заканчивается падением. И чем выше взлетел — тем сильней земля бьёт тебя при встрече с ней. — медленно, с расстановкой произнесла Н. каким то уставшим, серым голосом, — Очень больно бьёт, — тихо добавила она, глядя прямо перед собой.
У П. от радости тоже не осталось и следа. Он пробовал поймать её взгляд, но она упорно смотрела на дорогу, видимо не желая никого и ничего видеть и слышать. П. пробовал заговорить о чем то другом, как то отвлечь её, но броня отчуждения твердела на глазах, голос женщины стал сухим и звенящим. П. понял, что сегодня он совершил величайшую глупость — обманом взял то, что ещё не заслужил, и ругал себя, свой эгоизм и самоуверенность.
— А ты ведь обо мне, моих чувствах и не думал, — нарушила затянувшуюся паузу Н., — тебе ведь плевать на меня, мой мир, а ведь у меня семья, уже 13 лет, а ты тут такой быстрый — пришел, увидел, наследил, — горечь её голоса
