— Марк осклабился, — мам, может проведём научный сеанс?
Я так и застыла, с бешено бьющимся сердцем. На душе стало тоскливо, а мысли беспорядочно заметались. Господи, ну, только не Марк? Откуда? Как? Неужели, Максим проговорился? Нет, он, не мог!!! Наутро, весь в слезах он валялся у меня в ногах, умоляя всё забыть и ничего не говорить Антону... На миг я даже забыла, что стою перед сыном голая.
Марк видя мои душевные мучения, только хмыкнул. Одну руку он держал за спиной, и теперь он её вытащил, — в ладони он сжимал карманный магнитофон. Он щёлкнул кнопкой и я услышала свой голос:
... Я его целый час мучила. То попкой к его паху прижмусь, то грудью на него навалюсь, то обниму его... Вот... В общем, сама во всё виновата... , — Марк нажал перемотку, и снова включил, — ... в конце концов он вскипел, и перестал совсем соображать... Навалился на меня всем телом, начал целовать, лапать. Я особо не сопротивлялась, — хотела проверить, насколько далеко он решится зайти. Думала, всегда успею его остановить... Но... я немного не рассчитала, что мальчику уже пятнадцать и он уже гораздо сильнее меня. В общем, не буду вдаваться в подробности, — маленький негодяй просто изнасиловал меня, и я ничего не смогла с этим поделать. Он быстро подвил мои любые попытки к сопротивлению, и в конце концов, мне пришлось просто ждать пока это животное кончит в меня. Хорошо, что для этого ему не понадобилось много времени. Он просто залил меня своей спермой, мерзавец!!! — опять Марк щёлкнул кнопкой, — ... и так, всю ночь... Пять раз подряд... Он у меня затейником оказался, вертел меня, как хотел. Имел меня вовсюда, словно шлюху, куда только мог засунуть в меня свой член, негодяй. И в ротик, и в попку, я уж не говорю про мою несчастную киску. Измотал меня всю.
У меня уже не то что сил не было сопротивляться, я даже ругаться на него перестала. Иногда только скулила, чтобы он меня отпустил, да он совсем не обращал на меня внимания. Просто трахал и всё. В общем утолял свои эротические фантазии, — я даже сама некоторые позы такие до него не пробовала...
— Ну, и!? — Макс нарочито грозно воззрился на меня, держа магнитофончик в руке над головой, словно палач топор над жертвой, — и что ты скажешь в своё оправдание испорченная развратная женщина?!, — его тон был наигранно торжественен.
У меня пропал дар речи. Я чуть прям в душе не рухнула в обморок... Но... Но... Это я рассказывала Лизке... Откуда у Марка эта запись??? Господи, кто сделал эту запись?! Я хотела что-то сказать, но не смогла. Я была просто в панике.
Марк только усмехнулся глядя на меня. Он снял с крючка полотенце и кинул его мне.
— Оденься, — приказным тоном сказал он, — я думаю нам стоит продолжить это разговор в отцовском кабинете. Там нас не будет слышно, — он подмигнул мне, — ты же понимаешь, вообще-то, как добропорядочный сын, я обязан с утра вручить эту плёнку папе. Но, возможно тебе удастся найти доводы, чтобы я этого не делал... , — он озорно улыбнулся мне, — в папином кабинете очень шикарный диванчик, мам, и я думаю, на нём тебе будет удобнее убеждать меня не отдавать это плёнку папе...
Я была подавлена и повержена этим молниеносным танкообразным напором сына. Он не оставлял мне ни секунды на передышку или раздумье, а эта плёнка в его руках... Эта плёнка мой крах... Моя смерть... Конец всему... В реакции Антона я не сомневалась...
Едва я обернулась в ... полотенце, как Марк схватил меня за руку и потащил за собой, он даже не дал мне вытереть волосы. Я покорно поплелась за ним.
Я понимала, что сейчас произойдёт наверху, в кабинете Антона, но не могла в это поверить. Нет, Марк не решится на такое... Он всегда любил меня, лелеял и холил..
На втором этаже он просто втолкнул меня перед собой в кабинет отца, пританцовывая от нетерпения. Он закрыл дверь на ключ и повернулся ко мне. Его лицо просто пылало. Я попятилась назад. Я кожей
