накупавшись, залезали на высокую, поросшую кустарниками и соснами гору, чтобы позагорать и обсудить фундаментальные вопросы жизнеустроения, а именно: откуда берутся дети, зачем нужен муж и кто такая свекровь. Иногда эти разговоры заканчивались практическими упражнениями, суть которых заключалась в рассматривании писек друг у дружки. Люська была на несколько лет старше и имела еще почти взрослого брата, из журналов которого она и черпала свои неглубокие познания.
Забравшись в разведанный ими и казавшийся непроходимым кустарник, они развешивали сушиться мокрые купальники на ветвях деревьев, а сами ложились нагишом на шелковисто-зеленую траву. Люська протягивалась рядом, мягко касаясь тела Татьяны, и приступала к своим объяснениям:
— У тебя уже начинает расти грудь. Скоро эти пипочки превратятся в большие горошины, которые, когда их гладишь, начинают твердеть. — Люся ласкала пипочки и Татьяна, подложив руки под голову, уставлялась глазами в небо, уплывая в бесконечную синеву небосвода. — Когда грудь станет достаточно большой и у тебя появится ребенок, он будет сосать твои груди, из которых пойдет молоко. А сами дети появляются отсюда, — говорила Люся и руки ее нежно скользили по животику, вокруг пупка и упирались между ног.
— Раздвинь ножки, — и Татьяна покорно раздвигала ноги, — а теперь согни их в коленях — Люся требовательным голосом заставляла Татьяну согнуть ноги в коленях, а затем сама приподнималась и начинала гладить письку Тани.
— Вот отсюда, с этой дырочки, ты какаешь, — Люся вводила на длину ноготка свой пальчик в анус Татьяны. Но той становилось щекотно и неприятно, поэтому она быстренько выталкивала его обратно, что, впрочем, не очень — то останавливало Люську. — А с этой дырочки ты писаешь; а вот отсюда, — раздвинув другой рукой нежнейшие половые губы Татьяны, — и появляются дети. Вот с этой дырочки, — и Люська начинала легкими движениями пальцев массировать малые половые губки, а затем раскрытой ладонью и всю писю, отчего Татьяне становилось особенно приятно. Иногда подружка настолько близко приближала свое лицо к щелочке девчушки, что Таня начинала ощущать ее жаркое дыхание и легкое прикосновение губ.
— Но туда глубоко пальчики нельзя всовывать — очень больно будет. И дырочка эта только для мужа: другим там нечего делать. Если хочешь что бы тебе было приятно, можешь потрогать этот пиптик, но он у тебя еще очень маленький, — продолжала объяснения старшая девушка. — Вот, посмотри, какой он у меня, — Люся откидывалась туловищем назад и разводила пальчиками свои половые губы, демонстрируя Татьяне прелести своего, не по годам, развитого клитора. В виде клубничной ягоды он возвышался среди лепестков малых губ, развитых настолько, что их не могли скрыть даже складки наружных, отчего, ее щель казалось постоянно распахнутой. Складки губок были похожи на крылышки мотылька, невесть как, попавшего в девичью расщелину и теперь пытавшегося взлететь, трепетно разводя их в стороны. Задорно смеясь, Люська иногда специально очень широко разводила ноги, при этом большие губы растягиваясь, округлялись в овальный, поросший только что появившейся рыжеватой шерсткой, мясистый «бублик», из которого поднимался бутончик нежнейшего розового цветка.
— Ты можешь его даже потрогать — Люся брала руку Татьяны и вначале клала ее на свою письку, а затем, захватив, два ее пальчика, начинала делать ими вращательные движения. При этом, дыхание ее учащалось, а глаза начинали блестеть с непонятным восторгом.
Однажды Люська притащила журнал, который она незаметно стащила у старшего брата, и они вдвоем с интересом принялись рассматривать мужские тела и то, что находится у них между ног. В тот раз подруги так увлеклись, что Люська получила первый в жизни оргазм, но что это был именно
