доставая платье с балкона и протягивая ей.
— У тебя есть утюг?
— Есть.
— Тащи.
Пока грелся утюг, он попытался её обнять, но она решительно отстранилась.
— Прости, пожалуйста, но уже очень много времени. Пока я доеду, будет совсем поздно, да и Кузя голодный, проснётся — захочет есть.
— Мы ещё увидимся? — спросил он её, сажая в автобус.
— Ну, так нам с Кузей через месяц на осмотр, а я одна эту лечебницу не найду.
— Я целый месяц не выдержу!
— Постарайся, — лукаво улыбнулась она, поцеловала его и впорхнула в автобус.
Он дождался, когда автобус отъедет, повернулся и поплёлся домой. Мир вокруг стал тускливее и грустнее. Он чувствовал себя каким-то опустошённым...
Но впереди, как всходящее солнышко из-за горизонта, призрачно светилась новая встреча, и это вселяло радостную надежду.
Встретились они уже через неделю. Зазвонивший телефон Валерия Ивановича выдал на дисплее абонента: «Катя».
— Алло! Катюша, здравствуй!
— Доброе утро. Вы где?
— С тебя поцелуй...
— Хорошо. Ты где?
— На даче.
— Жаль. Я сегодня буду в Москве, могли бы встретиться.
— Во сколько ты освободишься?
— В два часа.
— Я к этому времени приеду. Где тебя ждать?
— На том же месте.
— О"кей!
Войдя в квартиру, Катя сразу направилась в ванную.
— Есть хочешь? — спросил Валерий Иванович
— Нет. Если можно, кофе, — крикнула она, включая воду.
— Можно, но только не так, как в тот раз.
— А я не против, как в прошлый раз, — хитро улыбнулась она, высунувшись из-за приоткрытой двери, и зарделась.
Со сладко затрепетавшим сердцем он направился на кухню колдовать над туркой.
Она вышла из ванной в цветастом лёгком халатике, захваченном с собой из дома и кокетливо облегавшем её красивую фигуру. Он тут же привлёк её к себе и, сжав левой рукой манящую грудь, попытался поцеловать.
— Я так и не попробую твоего несравненного кофе, — увернулась она от поцелуя и, шутливо оттолкнув его, уселась за стол.
— А долг? — обиделся он.
— Позже. Верну с процентами, — лукаво улыбнулась она. — Гарсон, кофе, пожалуйста!
— Кофе действительно знатный, — похвалила она, чуть ли не залпом выпив чашечку, — а аромат! Как тебе это удаётся?
— Ну, во-первых, я покупаю сырые зёрна и сам их обжариваю. Тот кофе в зёрнах, который обычно продаётся, всегда пережарен, независимо от сорта. Это главная составляющая, если хочешь получить настоящий кофейный аромат...
— А во-вторых, я по тебе соскучилась, — вдруг прервала она его на полуслове, пристально глядя ему в глаза каким-то глубоким и волнующим взглядом.
Он тут же вскочил, опустился перед ней на колени, торопясь и путаясь, расстегнул халатик и стал сверху вниз всё её тело покрывать жаркими быстрыми поцелуями, стараясь не пропустить ни одного кусочка ароматной бархатистой кожи. Когда он дошёл до пушистого холмика, венчавшего ту часть тела, которая нетерпеливее всего жаждала его прикосновений, она со стоном раскрыла свои ножки и тут же ощутила его благодарные поцелуи там. Она затрепетала, закинула свои ноги ему на плечи и ласково прижала ими его голову теснее к своему лону. Стул жалобно заскрипел от бурных движений её тела...
— Ох, сладкий мой, как хорошо! Как чудесно!!! Как замечательно ты всё делаешь! Меня никто никогда так не ласкал. О-о-о! Я больше не могу! Я сейчас кончу! Я... Я... О-о-о!!!
Она мелко затряслась в его руках, крича и выплёскивая ему в лицо свой любовный эликсир. Он отпустил её ноги, целуя их внутреннюю сторону и оставляя на них влажные следы. Шатаясь, она пошла в комнату, где была приготовлена постель, а он — под душ.
Очнулась она от нежного прикосновения его губ. Он целовал её закрытые глаза, щёки, нос,
