Ах, мне дурно!
Упав в кресло, она томно откинулась на его спинку.
— Петр Ерофеевич! Миленький! Принесите скорее воды! Кажется я, немного перегрелась на солнце.
Вернувшись с графином воды, он увидел лежащую в беспамятстве Марию Сергеевну. Пуговки на ее платье расстегнуты, и в его низком вырезе таинственно мерцают белоснежные округлости ее нежной груди. Хлопоча вокруг нее, он дал ей испить воды, затем подчиняясь ее просьбе, трепеща от прикосновения к таинственному женскому телу, бережно перенес ее на постель.
От его неловкого движения, ворот ее платья разошелся еще больше, и в его глубине он увидел розовые ягодки ее сосков. Ее грудь столь упруга, что она, как оказалось, даже не надевает бюстгальтер.
Он хотел, сдвинуть его. Подняв руку, Мария Сергеевна вроде бы случайно прижала его ладонь к своей нагой груди. Она так нежна и восхитительно упруга. Петр Ерофеевич, даже задохнулся от волнения.
— Поухаживайте за мной. Милый Петр Ерофеевич, я сейчас так слаба и беспомощна, что если Вы воспылаете ко мне страстью, и пожелаете овладеть мною, я буду не в состоянии воспротивиться Вам. Ах, мне сызнова становится дурно! Помассируйте мне сердце. Нет, оно не здесь, а чуть-чуть выше.
Массируя ее сердце, он пылко мял ее упругую грудь. Кровь бросилась ему в голову. Склонившись над ней, он пылко припал к ее свежим, слегка припухшим губам. Ее руки волнующим ярмом, крепко сомкнулись у него на шее. Оторвавшись от ее сладких губ, он покрыл страстными поцелуями ее шею, обнаженную грудь, затем совершенно сходя с ума, жадно всосал губами ее грудь.
Ее сосок мгновенно набух в его губах. Расстегивая книзу платье, он убедился, что она не носит нижнего белья. Его губы прошлись обжигающей дорожкой до края ее панталон. Раздвинув их разрез, он с помутившейся головой припал ртом к прелестным припухлостям ее половой щели.
— Петр Ерофеевич! Прошу Вас! Не мучайте меня! — Взмолилась она. — Если Вы так страстно жаждете близости со мной, я согласна быть Вашей.
Сняв с нее трусы, он лег сверху, после чего вставил член в ее щель. Конвульсивно сокращаясь, она страстно стиснула его член.
— Ах Петя, Вы изумительны! — Восторженно воскликнула она. — Мы непременно должны с Вами дружить. У меня есть круг хороших знакомых. Поверьте мне, когда я расскажу им о Ваших чудесных качествах, они будут рады познакомиться с Вами.
— Вы имеете в виду, телесную любовь?
— Именно ее. Они обожают чувственные наслаждения. Хотя многие из них замужем, но к сожалению их мужья не удовлетворяют их, а им между тем, постоянно хочется чего-то эдакого, особого, волнующего плоть, пикантного. Вы именно тот человек, который нужен нам. Я специально разыграла эту сцену, чтобы вы имели возможность овладеть мною. Я, обожаю Вас. Вы, Петр Ерофеевич, чудесный мужчина, и восхитительный любовник. Скажите, я и мои знакомые, мы могли бы постоянно встречаться у Вас?
— Я и моя дача, милая Мари, в Вашем полном распоряжении.
— А за это, Вы можете любить меня в любое время, когда Вам вздумается. Я, как и Вы, обожаю чувственные ласки. Быть может Вам известны какие-то особенные любовные приемы? Я с удовольствием поэкспериментирую с Вами.
— Тогда, прошу Вас, повернитесь на живот.
— Вот так? Мой зад должен быть обнажен?
— Разумеется. Я хочу попробовать Ваш зад.
— Я слышала о подобном способе любви, но еще ни разу не испытывала его. Давайте мы попробуем его вместе.
Тщательно смазав член лавандовым маслом, Петр Ерофеевич с трепетом направил его в задний проход распростертой под ним женщины, затем налегая на ее очаровательные округлости, туго в нее вошел.
— Ох! Какое странное чувство, — с натугой напрягаясь под ним, произнесла она. — Словно у меня внезапно случился ... запор.
Делая размеренные движения, задыхаясь от наслаждения, он спросил: —
