лицом к стене и с томным вздохом буквально нанизала себя на огромный крюк правого джокера. Сегмент пола под ее ногами провалился вниз, яркий свет озарил лобок, кусок стены повернулся и Света исчезла. Таня продолжала стоять неподвижно, не веря своим глазам. Там где
только, что стояла, или, лучше сказать, висела, ее крестная, теперь красовалась розовая рисованная задница. Девушка боялась теперь даже пошевелиться. Ей казалось, что прошел час, хотя скорее всего это были пять минут, когда джокер повернулся вновь. На светиных бедрах красовались три ярко-багровые полосы. С краю на них проступили крошечные бисеринки крови. С некоторой натугой девушка приподнялась на кончиках пальцев и с громким «чпок» освободилась от члена.
— Таня! Ну пожалуйста! Ты обязательно должна сделать это сама. Выход все-равно закрыт.
Пойми, что никто кроме Госпожи не может отпустить тебя.
— Она не отпустит. У тебя тоже наверное была крестная, ты повисла, поехала за
ней и что? Ты осталось здесь!
— Я осталась сама. Это был мой выбор и я сделала его. Когда-нибудь я больше не приду сюда вечером. Поверь для студентки это хорошая, высокооплачиваемая и перспективная работа. Моя крестная вышла замуж за клиента. Другие девушки просто накопили достаточно денег и ушли.
— Унизительная, похабная мерзость.
— Для молодой симпатичной девушки любая работа — такая же мерзость. По крайней
мере, там где хоть что-то платят. Только там тебя будут ебать бесплатно.
Таня вспомнила как весь первый курс пыталась найти хоть какую-нибудь работу. Несколько раз начальники предлагали ей заняться сексом в первый же рабочий день. Ее личный трудовой рекорд составил месяц — до первой корпоративной пьянки. «Уйдешь — можешь не возвращаться!», — орал отставной военный в форме со
спущенными штанами — какой-то зам. по кадрам. В конце-концов, никто не помешал ей тогда не возвратиться. А можно было и вовсе
не приходить. Правда раньше при устройстве не работу от нее никогда не требовали запихивать в себя огромный член, не пускали по кругу и не ебали киями, но и три тысячи баксов в день тоже не платили. Ладно. Поговорю и свалю. Но куда же деть деньги! Не бросишь же их в коридоре... Таня стояла с деньгами в одной руке и стрингами в другой.
— Вообще-то, в твоей комнате сейф есть, только тебе его сейчас не открыть... В жопу пока засунь. Здесь все так делают.
Таня аккуратно свернула банкноты в тугую трубочку, нагнулась вперед, немного раздвинула себе ягодицы и засунула трубочку в анус. То ли от страха, то ли от ходьбы, но Таня заметила, что отверстие существенно сократилось и деньги были в безопасности. Теперь предстояло самое страшное. Таня подошла к своему джокеру и уперлась в него грудью. Из-за своего довольно большого роста ей даже не пришлось вставать на цыпочки. Разве, что чуть-чуть.
Теперь на всю ступню. Головка фаллоса без особого труда вошла во влагалище. Боли почти не было, так сильно растянули Таню прошлым вечером. Более того, девушка даже начала возбуждаться. Немного согнуть ноги. Фаллос уверенно шел внутрь, хотя
и со все большим трудом.
— Оп! Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!
Таня стонала от боли, сучя ногами в полу-метре от пола. Огромный член вошел в нее до предела. Она была нанизана на него и инстинктивно прижималась к стене, пытаясь перенести на нее часть своего веса. Комната в которой оказалась девушка была очень светлой. Очевидно, что пол здесь был существенно ниже чем в коридоре. Таня повернула голову и тут же зажмурила глаза, ослепленные ярким театральным софитом. За ним стоял стол за которым
кто-то сидел.
— Извините, что мы задержались Госпожа!
Услышала Таня Светкин голос. Самой ее не было видно и голос раздавался не справа, а слева. Повернув голову, Таня увидела свою крестную, висящую на стене в метре-другом от нее.
Ей никто не ответил. Таня вывернула голову до предела и прищурив глаза