начала пристраивать эту ленточку к моему члену. Она туго перетянула сначала основания моего члена, а потом также туго перетянула верхнюю часть мошонки и крепко завязала. Яйца словно налились свинцом и были похоже на небольшой сильно надутый воздушный шарик. Сильно похлопывая ладонью по моим яйцам она обратилась ко мне:
— Я специально перетянула твои яйца чтобы ты не на роком не обспускал мои полы. Смотри... — она взяла мой член двумя пальцами и несколько раз вздрочнула его.
Мне казалось я кончаю, но из член не вышло не капли. Зато яйца буквально лопались от того количества спермы, которая в них накопилась.
— Ну как, нравиться? Хочешь — пососу?
— Нет... мне больно — еле выдавил я из себя.
— Терпи козак, атаманом будешь! — усмехнулась она.
Затем, повернув какой-то рычаг на турнике, она опустила его до пола и вновь зафиксировала. Я оказался стоять на четвереньках с широко разведенными ногами.
Она села, точнее легла в кресло, развернула халат, показав мне все свои прелести, и, забросив свои ножки мне на спину, скрестила их. Мое лицо оказалось перед ее киской. Я очень сильно чувствовал ее запах. Это был запах женщины, запах похоти, запах сучки.
— Лижи! — приказала она мне.
Дважды приказывать мне было не надо, я послушно впился в ее лоно и стал жадно засовывать в нее свой язык и буравить им ее.
— Ты что делаешь, урод! — громко сказала она, и, убрав ноги, сильно полоснула по моей спине ремнем — Лизать не умеешь что ли?! Нежнее, я тебе не кусок мяса! Расслабь язычок, и нежно, как кошка, медленно проведи его от основания до лобка!
Я стал в точности исполнять то, что она мне только что сказала.
— А тут замри — сказала она когда я уже собирался отвести язык и начать заново — замри и нежно — нежно поцелуй...
А поцеловал как можно нежнее и почувствовал ее движения тазом — ей это явно нравилось.
— Вот так! Хорошо мой маленький, продолжай.
Я начал водить языком как она сказала, контролируя, чтобы язык был расслаблен, и целовать ее капюшончик. Каждый раз, целуя ее, я чувствовал ее вздрагивания. Чуть погодя я поймал себя на мысли, что мне это безумно нравиться и что я готов делать это всю ночь.
Где то минут через двадцать ее начали охватывать судороги, я старался не обращать на них внимания и продолжал делать свою работу. Ее судорожные движения учащались, стали доноситься стоны. В какой-то момент она с силой схватила меня за волосы и практически впихнула меня в свою киску, да так что я не мог вздохнуть ни носом ни ртом. Не обращая на это внимания я обхватил губами капюшончик ее киски и стал быстро-быстро, но очень нежно щекотать горошинку язычком. Она выла и прижимала мою голову еще сильнее, она буквально расплющила мое лицо о свою промежность.
Воздух закончился, я пытался сделать вдох, но у меня не получалась, попытался отстраниться чтобы вздохнуть, но ее сильная хватка не выпускала меня. Рефлекторно, я стал делать вдох, то тем самым только сильнее впивался в нее, и тут она взвыла и что то полилось на меня на мое лицо, она стала бить мое голову о свою промежность поливая под напором своим сока.
Одна обмякла, опустила мою волосы, и лежала неподвижно.
— О, о-о, ох, хо. О-оо. — доносилось сверху. — Я уж думала некогда больше не испытаю это, умничка моя, а ты говоришь отпустите, как же отпущу такого лизунчика?!
Я тоже был почему-то счастлив. Мне было хорошо, от того что я доставил радость другому человеку.
Ну что же, теперь моя очередь доставить тебе удовольствие сказала она поднимаясь с кресла. Она ушла на кухню и вернулась оттуда с тазиком и полной кружкой эсмарха....
— так-с, сейчас мы тебя почистим — сказала она, говоря это так, будто говорила сама себе.
Встав сзади меня, она поставила тазик мне между ног, а затем начала ввинчивать штуцер мне в попу.
