надо сейчас. Давайте потом, позже — чувствуя, как желание охватывает ее, попросила она.
— Валечка. Чего ты стесняешься? Здесь только свои. Они знают, что ты тоже моя возлюбленная, так что тебе нечего стыдиться их.
Не обращая внимания на ее сопротивление, он поднял подол ее платья, обнажив под ним голые, соблазнительные бедра. Молодые женщины понимали, что Митю привлекает сексуальность ее широких бедер, манящая привлекательность толстого мыска волос, под выпуклым животом и полные, красивые ноги.
Опрокинув ее на спину, он силой раздвинул ее толстые ноги и разведя их, воткнул член в длинный разрез ее половой щели. Стыдливо застонав, невольно охая от его напористых толчков, она заколыхалась под ним. Целуя ее пышные груди, Дмитрий пылко засаживал ей. И хотя ей было очень стыдно, он заставил ее кончить.
Медленно встав, она села, стараясь не смотреть на сидящих рядом женщин.
— Анечка, девочка моя! Иди ко мне милая! Я хочу тебя!
Повалив придвинувшуюся к нему женщину, он поспешно овладел ею. Широко раздвинув поднятые колени, шумно дыша размеренно Анна быстро закачалась под ним. Не испытывая стыда, она пылко отдавалась ему.
Постепенно придя в чувство, Валентина поняла, что на нее ни кто не обращает внимания. Глядя на страстно совокупляющуюся пару, пылая желанием, раскрасневшиеся женщины непроизвольно терли свои груди и половые щели. Они дожидались своей очереди.
— Ой, мама! Мне больно!
Проснувшись от детского, как ей почудилось, жалобного вскрика, Валентина открыла глаза и встав с постели, подошла к двери.
Под Дмитрием, на диване, лежала голая Люба, двенадцатилетняя дочь Анны. Вскинув стройные ноги на его плечи, она вздрагивала, пока он пытался воткнуть член в ее распяленную щель.
Валентину поразило совершенство ее прекрасно развитых форм, полнота большого зада и взрослость зрелой груди.
— Ой, дядя Митя! Мне очень больно!
— Потерпи. Осталось еще чуть-чуть!
— Вы делаете мне больно! — Едва не плача, простонала она.
— Не надо было дразнить меня, своей голой попкой. Так что теперь терпи, девочка.
— Ой! — Взвизгнула она и надув живот, вздрогнула.
— Вот и все. Тебе нечего больше бояться. Ты стала женщиной.
Он изводил ее долгих двадцать минут и когда слез с нее, у бедной девочки не осталось сил, чтобы встать и подмыться. Член Дмитрия был испачкан ее невинной кровью.
Анна была настолько влюблена в него, что ее даже не затронула и оставила равнодушной любовная связь молоденькой дочери с ним. За близость с ним, за его внимание, она была готова отдать ему все, не только дочь.
Его очень заводила любовь с юной, прекрасно развитой девочкой. Не обращая внимания на ее мать, он завалил Любочку и раздвинув ее стройные ножки, с трудом вошел в ее миниатюрную щелочку.
С ужасом косясь на сидящую за столом маму, раскинув торчащие из-под придавившего ее дяди Мити ножки, охая от толчков, колыхалась под ним. Его толстый член постепенно возбуждал ее влагалище и пламенея личиком, она чувствовала, как ее тело охватывает разливающееся по нему наслаждение.
— Митя, если ты будешь так часто ее любить, она быстро забеременеет. Как у всех молоденьких девочек, у нее очень чувствительное к мужским ласкам влагалище, она уже кончает вместе с тобой и ты сделаешь ей ребенка. Учти, тебе придется самому содержать Любу с ее младенцем, — предостерегающе сказала Анна.
— Не волнуйся Анечка, я ни за что не оставлю твою милую девочку.
— Вот-вот. Потом, когда она тебе родит, ты будешь нянчить двух младенцев, ребенка и его маленькую маму.
— Ты мне тоже поможешь, — смеясь ответил он и наклонившись к распростертой под ним девочке, нежно поцеловал ее в страстно открытые губки.
— Конечно помогу. Не оставлять же дочь в беде.
Прошел год. Любочка родила ему дочь и поселилась жить
