головой на полу, очень жалобно вымолвила: — Ол... л... ле... ег. Хва... а... а... тит. Про... о... шу тебя.
Я протянул левую руку к голове Вероники, и погладил её по волосам. Потом положил руку обратно на спину. И легонько шлёпнул Веронику по правой, а после сразу же по левой половинке попы. Закончив последний шлепок, я осторожно погладил её. Попа была горячей.
Убрав левую руку со спины Вероники, я сказал ей: — Можешь вставать.
Но она так и лежала у меня на коленке, не шевелясь.
— Вероничка! Вставай моя хорошая, сказал Олег.
От этих добрых слов она ещё больше заплакала.
Руками я аккуратно поднял Веронику, лежащую на полу, взявшись за подмышки. Предварительно опустив подол халатика на её попу. Поднявшись, она встала на колени. Я опять взялся за её подмышки, и слегка поднял их, помогая Веронике встать на ноги.
Встав в полный рост, она посмотрела на меня заплаканными глазами. Крепко обняв, я стал гладить её по спине. В ответ, она положила свою голову, мне на плечо. А я запустил руку под халатик Вероники, и потрогал её попу, которая ещё пылала от полученных шлепков и порки ремнём. Убрав руку из под её халата, я погладил через него попу несколько раз, бережно водя сверху вниз. По которой я сегодня не мало надавал.
В этот момент Вероника сказала: — Олег. Прости меня ещё раз. Давай забудем о случившемся сегодня в ночном клубе. Мне нужен только ты. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя очень сильно люблю. Хорошо давай вычеркнет это из нашей совместной жизни. Какая же ты у меня всё — таки глупышка, сказал Олег, гладя Веронику по спине, и целуя её в макушку.
