Здравствуйте. Разрешите сразу представиться. Меня зовут Марина и мне 18. Хочу предупредить, что моя история правдива. И открыть ее я могу только потому, что уже окончила школу и, надеюсь, навсегда уехала из родного города.
События, о которых я хочу рассказать произошли двумя годами ранее. В то время мне было 16, и я училась в выпускном классе. Училась весьма успешно, уверенно шла на золотую медаль. Родители уже рисовали в воображении мое льготное поступление в престижный ВУЗ и перспективы, которые мне открываются.
Ни о каких романтических (а уж тем более сексуальных) отношениях я тогда не задумывалась. Да и родители настраивали: сначала следует подумать о будущем, поступить в университет, а мальчики потом появятся.
Но жизнь рассудила немного по-другому.
В последней четверти выпускного класса мы писали суперважную контрольную работу по геометрии. Весь класс ужасно волновался о результатах, так как именно эта работа должна была определить четвертную оценку, а там уже и оценку за весь год. Так что можете себе представить, какой шок я испытала, когда увидела жирную двойку в журнале напротив своей фамилии. В один миг мои наполеоновские планы были разрушены. Ни медали, ни универа теперь не видать, как своих ушей. Все дорогу домой я рыдала, не переставая. А дома начался настоящий кошмар: предки орали на меня в два голоса, называли кретинкой и предрекали мне участь дворника. Отец вообще поклялся выгнать меня из дому, если я завтра же не исправлю эту двойку. Всю ночь мне не спалось — я не видела абсолютно никакого способа изменить ситуацию. В итоге решила поговорить с учителем после уроков о возможности переписать контрольную. Он должен понимать, что я это просто случайность и я способна на большее.
На следующий день я дождалась, когда все уйдут, и зашла в кабинет математики. С. А. (мой учитель) сидел за столом и проверял тетради. Только заметив меня, он понял, о чем пойдет речь. Я не просила его, я практически умоляла, рассказывала об угрозах отца. С. А. слушал все это удивительно спокойно, не проронив и слова. Потом усмехнулся и сказал, что теоретически он может исправить мой неуд, но ему придется пойти на должностное преступление, и ему для этого необходим веский стимул. Я с готовностью достала деньги. Но он только громко рассмеялся, сильно смутив меня. Потом подошел к двери и замкнул ее не ключ.
— Лапочка, я говорил совсем не о деньгах! — произнес он, нагло осматривая меня с головы до ног.
Я растерялась, отказываясь верить возникшему подозрению.
С. А. вплотную приблизился ко мне и взял за талию, сильно прижав к себе, и пристально посмотрел в глаза.
— Что Вы делаете?! Так нельзя! — возмутилась я, отстраняясь.
Я никак не ожидала ничего подобного от своего учителя. Его было не узнать.
Он схватил мою грудь и пошло стал щупать ее через ткань блузки, не обращая внимания на протесты. Я отчаянно вырывалась и уговаривала его прекратить. Он слегка ослабил хватку.
— Не вертись, дура! У тебя два варианта. Первый — я тебя сейчас трахаю и ты заканчиваешь год на отлично. Все довольны! Второй — ты сейчас уходишь, а я звоню твоим родителям и рассказываю, что оценку исправлять ты отказалась. О медали, естественно, можешь забыть!
— Нет, не надо родителям!!! Они меня убьют. — Испугалась я.
— Тогда выбор, кажется, очевиден! — Он зло усмехнулся и снова прижал меня к себе.
Я кивнула и тихо прошептала:
— Но... я еще... девственница. Пожалуйста, не надо! Я боюсь.
— Целка?! — удивился он, — Мы сейчас это быстро исправим. Когда-то надо начинать.
— Но... мне будет больно!
— Потерпишь, не умрешь. Не сопротивляйся — будет легче.
Он расстегнул мою блузку и стянул лифчик, обнажив грудь. Мои неуверенные попытки прикрыться руками не имели успеха. Он жадно лапал меня, мял груди, сжимал и крутил соски, покусывал
