вложил весь! Я лизал маме ее большой круглый клитор, облизывал губы и совал язык как можно глубже ей в писю, при этом крепко держа ее за бедра. Я упивался ее соками, терпко-сладкими, душистыми, сводящими с ума. Я чмокал и лакал, как собачка. Мама стонала и то опускала, то поднимала ноги, а потом догадалась положить их мне на плечи. Я задыхался от наплыва чувств. Мама ерзала попой, а потом вскрикнула, сильно сжав ляжками мою голову, забилась в оргазме. Когда она отпустила меня, мои уши и шея горели от перегрузок.
Она гладила меня по голове и улыбалась очень счастливо.
— Спасибо, милый... Ты такой нежный... Давай мамочка тебе даст за это...
Я поднялся на ноги и перевел дух. Потом снял джинсы, но остался в футболке: я стеснялся своего немного рыхлого тела. Мама же стянула с себя платье через голову и, расстегнув лифчик, выпустила на волю свою белую мягкую грудь. Ее сиси обвисли, но соски задорно торчали из центра маленьких темных кружков. Я опять опустился перед ней на колени и присосался к левой груди, лаская правую пальцами. Я сосал сисю пару минут, наслаждаясь стонами мамы, а потом она стала ложиться на кровать, потянув и меня за собой. Легли мы не как обычно они спали, а головой к зеркалу и двери. Я лежал — просто — на маме и в последний раз оглянулся на отца, как бы требуя полномочий.
Он сидел в той же позе, — только без штанов, рубашка расстегнута, — и надрачивал свой здоровенный толстый дрын. По-моему, других подтверждений не требовалось. Я, не поворачивая головы, смотрел, как мама располагает свои раздвинутые ляжки, как устраивает свои икры на моей попе. Потом я посмотрел ей в лицо.
— Сейчас будет фокус, милый прошептала мама и взяла меня рукой за член. Одно движение ее кисти, и я очутился в каком-то теплом, влажном и нежном местечке... Как ее рот, только еще теснее и вкуснее. Детки, нет места безопаснее и приятнее, чем любящая мамина пися.
— Подвигайся, подвигайся в ней сынок, — услышал я голос отца. И повиновался ему, пытаясь подражать героям порнофильмов.
О, они были не дураки! Как здорово, как хорошо! Я таращился на мамино лицо, искаженное страстью, на ее растекшиеся сиськи и мягкий живот.
— Сейчас мама тебя приголубит, — жарко зашептала она и принялась вовсю ворочать подо мной попой. Внутри происходило нечто невообразимое, там то сжималось, то отпускало, то какие-то волны прокатывались вдоль моего ствола.
Я схватил маму за толстые бедра, навалился на нее и принялся бешено качать, стараясь глубже вбить свой кол в ее письку. Он стала кричать от удовольствия. Любимая мамочка кричала подо мной! Страсть туманила мой разум, член словно обволакивало тысячи языков. Я не сдержался и тоже закричал:
— В письку, в письку, в письку!
Член взорвался, как коробка китайских петард. Я конвульсивно дергался на маме, спуская в нее поток спермы. А за два дня ее накопилось изрядно! Потом я обессилено повалился на маму. Она обняла меня руками, как давеча отца, теснее прижимая к себе.
— Милый, милый, — шептала она. — Тебе хорошо было? Не больно, не страшно?
Я с благодарностью смотрел в ее счастливые глаза.
— Спасибо, мамочка. Ты самая лучшая в мире!
— Не за что, родной... Теперь ты мужчина — так вот будь щедр и добр к любимой женщине, это тебе моя заповедь.
А потом мы долго и нежно целовались.
— Кгхм... Сынок, — услышал я голос отца, — пусти-ка старую гвардию покуражиться!
Я оглянулся. Отец нависал над нами, и первое, что я увидел, его большой живот ... и торчащий под ним параллельно полу толстый дрын. Довольно внушительное зрелище.
Я послушно скатился с мамы и лег рядом, взяв ее руку в свою. Отец занял мое, то есть свое законное, место между ног мамы. Он деловито заправил член в ее писю и несколько раз качнулся, проверяя ощущения.
— Много накончал, заметил он маме, наверно,
