«Неужели Катя всерьез хочет так жестоко обращаться со мной? Или это все игра из-за двух миллионов? Но если это игра, почему она так возбудилась, глядя, как ее мужа унижают. И как она радовалась, что Жилин в нее кончил в опасные дни, и что она, скорее всего, залетела от него. Разве это только из-за денег? Нет, по-моему, ей это и на самом деле нравится»...
От всего произошедшего я чувствовал себя ужасно униженным, но я не мог врать сам себе, я же чувствовал,... как я отношусь к этому на самом деле — у меня между ног торчал возбужденный член, который я взял в руку и начал дрочить...
Под проведение куколд-церемонии Тенгиз выделил свой ресторан, который украсили красным бархатом, картинами по тематике «фемдом» и множеством свечей в замысловатых подсвечниках. В полумраке мерцания свечей качественная акустическая аппаратура негромко, но объемно воспроизводила органную музыку Баха. Все вкупе создавало атмосферу торжественности и таинственности, как будто в этом зале должен был состояться закрытый для посторонних глаз обряд религиозной секты или тайного сообщества.
Незадолго до церемонии Тенгиз дал мне «дорожку» своего голландского порошка:
— Так тебе приятнее будет...
На мне был одет торжественный свадебный костюм темно-серого цвета и ярко белая рубашка. И только две детали в моей одежде раскрывали необычность предстоящего обряда: вместо галстука у меня на шее был завязан черный чулок моей жены, а из нагрудного кармана пиджака свисали ношенные катюшины трусики белого цвета.
Катя выглядела просто божественно: вся в белом, в фате, ниспадающей на лицо, туфлях на высоченных каблуках, чулках в крупную сетку и шикарном свадебном платье, шлейф которого тянулся за ней по полу. В общем, невеста — невестой, если б не одно «но»: передний разрез платья начинался прямо у лобка, после чего расходился в разные стороны, обнажая и ее татуировку в виде сердца, и ее нижние губки, и подтяжки чулок. Трусиков на Кате не было...
Я обнял свою жену:
— Ты самая красивая невеста в мире! Я так тебя люблю...
Катя прижалась ко мне и спросила:
— Ты действительно готов на это? Еще не поздно все отменить...
— А ты сама хочешь этого?
— Очень хочу, я же тебе говорила, как меня это возбуждает... Но я люблю тебя, и не хочу тебя потерять...
Если до этого момента я и сомневался в целесообразности пройти до конца уготованный мне путь рогоносца, то после этих слов жены я был уверен в правильности выбора:
— Катюша, я так тебя обожаю. Я никогда, никогда тебя не оставлю: ты — моя богиня! И я благодарен за все, что ты для меня делаешь. Ты не представляешь, как меня возбуждают твои измены, как меня с ума сводят твои унижения. Я на все готов, если уверен, что ты любишь меня, что хочешь быть моей женой, — и после этого мы слились в страстном и одновременно нежном поцелуе. Затем Катя улыбнулась и ласково потрепала меня по шевелюре:
— Конечно, я хочу быть твоей женой: где ж я еще такого рогатенького найду...
Тут к нам подошли наши свидетели — Алексей и Света и по-доброму весело спросили:
— Ну что, извращенцы, волнуетесь? Не волнуйтесь, мы и сами очкуем. Ничего, всегда бывает первый раз...
Наши друзья угадали: мы (по крайней мере, я) действительно волновались. И хотя организаторы нам несколько раз рассказывали основные моменты сценария церемонии, как и что нужно делать, как правильно себя вести, все равно поджилки немного тряслись. Но благодаря действию голландского порошка — это было другое необычное волнение: волнение сексуального предвкушения, волнение похоти и разврата.
Из дверей, ведущих в зал для церемонии, возник Тенгиз и сказал:
— Пора начинать, заходите...
Алексей и Света взяли подол свадебного платья и следом за нами вошли в зал. В зале оказалось неожиданно много гостей — человек двадцать. В основном, присутствовали мужчины, но были и пары. Некоторые гости были в маске. Я практически никого не
