унижением. Это было слишком прекрасно для моего перевозбужденного члена и мне не хотелось сдерживаться — я восхитительно кончил в лоно девушки. Только теперь, утолив первый голод, я мог по-настоящему заняться ее воспитанием.
Я не люблю наказывать рабынь слишком сурово, но мой любимый воспитательный инструмент всегда при мне. Я вытащил из брюк ремень и молча, без каких-либо предисловий, со свистом рассек им воздух, целясь по беззащитной попке рабыни. Девка сдавленно закричала и в ужасе стала извиваться на земле. Скованные за спиной руки делали невольницу абсолютно беспомощной. Я бил ее достаточно сильно, не щадя ни задницы, ни беззащитных сисек, ни прелестных бедер. Пленница отчаянно пыталась что-то прокричать, но лишь как следует всыпав ей за оказанное мне сопротивление я соизволил вытащить из ее рта мокрые трусики. — Не надо, пожалуйста, не бейте меня, пожалуйста! Я все сделаю, пожалуйста! — умоляла валяющаяся в моих ногах девка, безнадежно пытаясь увернуться от ударов. — Умоляю вас... мой господин! Я остановился, нагнулся над рыдающей скованной рабыней, взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. — Так уже лучше — сказал я, пристально глядя ей в глаза. Девка тихо плакала и умоляюще смотрела на меня своими огромными глазищами. — Ты все поняла, сука? — Да, да мой господин! — Что ты поняла? — Я принадлежу вам, мой господин, я... я шлюха... я обязана служить своему господину. Я смачно плюнул ей в лицо. Девка вздрогнула и осеклась. — Продолжай, сука — я залепил ей пощечину. — Ааа... Я блядь, я... рабыня созданная для вашего удовольствия. Пожалуйста, мой господин, позвольте мне ублажать вас!
Я за волосы поднял девку на колени. — Ссать хочу — вальяжно сказал я. Стоявшая передо мной пленница непонимающе смотрела на меня. Однако пары пощечин, сопровождавшихся визгом и слезами девушки хватило, чтобы она покорно открыла свой ротик и подставила его под мой член. Я постоял немного, глядя сверху вниз на униженно стоящую с открытым ртом дрожащую рабыню, а потом мощной струей помочился в нее. Девушка пила, давясь и не успевая проглотить все, выливающееся в ее рот. Моча струйкой сбегала по ее подбородку. Закончив, я сунул полуопавший член в послушный девичий ротик. — У тебя пять минут, чтобы поднять его. Ишь, как засуетилась. Я помял девичьи сиськи. Хороша шлюха, умеет брать в рот и отсасывать. Да так страстно, так искренне, с упоением и страхом. Причмокивая, трусливо заглядывая в глаза снизу вверх — как побитая сучка. Даже без помощи рук она быстро меня возбудила. Я положил руку на голову рабыни и резко вдвинул член ей в горло. Девушка поперхнулась, но не посмела сопротивляться. Немного поебав ее в рот я приказал ей встать раком.
Распластав сиськи по земле, девка покорно выставила беззащитную попку. — Не вздумай рыпаться, сука! Я вновь взялся за ремень и подогрел ягодицы поскуливающей невольницы. После чего провел рукой по девичьей промежности. Очень хорошо — шлюшка поняла наконец свое истинное предназначение и обильно потекла. — Что блядь, ждешь хозяйского члена! — улыбаясь спросил я. — Дда, господин... пожалуйста... возьмите меня! — умоляюще воскликнула возбужденная пленница. Я засмеялся и милостиво вошел членом в чавкающую пизденку. Девушка протяжно застонала и сразу же стала бесстыдно подмахивать. — Ах ты сучка похотливая, любишь ебаться-то, любишь! — удовлетворенно констатировал я, с наслаждением наминая горячие ягодицы. Эта шлюшка неплохо сопротивлялась, тем приятнее ее опускать. — А ну-ка, растяни руками жопу! Размазав ее выделения по промежности, я приставил член к анусу девушки и резко ввел член. Беспомощная рабыня вскрикнула, взметнув вверх скованные руки. Ритмично покачиваясь, я ебал прелестную пленницу в жопу, слушая ее подвывания и мелодичный перезвон наручников. Девка раньше меня достигла апогея и
