отошёл. Амбал с водителем приблизились к фургону. Их голоса стали чётче. «Умеет, говоришь...», — начал Водила и замялся. «Хочешь опробовать?», — разгадал его намерение Амбал. «Вылезай», — бросил он в мою сторону и ... не дожидаясь, пока выползу, выволок меня на траву. Фургон стоял у забора в глубине двора позади большого здания. Поодаль виднелись гаражи. Двор освещал неоновый фонарь. Амбал поставил меня на колени перед Водилой. «Что это у него?», — спросил тот, расстёгивая ширинку. «Это Щуплый хотел его удовлетворить, да не успел». Водила хмыкнул. «У меня в кабине надфиль... «. «Погоди. Его должен посмотреть папа. Если не возьмёт, то — дарю». «С меня причитается», — весело ответил Водила, видимо, уверенный, что я папе не подойду.
Он пошлёпал членом по моим губам, требуя открыть рот, а, когда тот открылся, глубоко вогнал внутрь ещё мягкий член. Я поперхнулся и отстранился закашлявшись. Не дожидаясь, пока я продышусь, он вставил свой ствол мне в рот и, придерживая одной рукой затылок, стал наяривать моей головой. Он кончил быстро и обильно. Я закашлялся, давясь спермой, и согнулся с хрипом хватая воздух. Несколько минут они стояли молча. Потом Водила отошёл. Я сидел на траве, уперев взгляд в землю, поминутно откашливаясь.
Вскоре на дорожке послышались быстрые шаги. К нам подошли двое. «Подними», — послышался незнакомый голос. Амбал поставил меня на ноги. Папой оказался парень лет девятнадцати в лаковых ботинках. Чёрные брюки от дорогого костюма висели на нём, как мешок. На пальце сверкал перстень-печатка. Он пристально осмотрел меня с головы до ног. «Поверни». Амбал развернул меня спиной. «Сними верёвку». Амбал развернул мня лицом и, подёргав за один конец шнурка, сдёрнул его. Это причинило острую боль. Я согнулся. Амбал выпрямил меня и немного потрепал мой член, пытаясь, видимо, придать ему товарный вид. «Нет», — после долгой паузы произнёс Папа, развернулся и пошёл назад. Сопровождавший его Щуплый вприпрыжку бросился следом. Он что-то тихо говорил Папе, но тот лишь замедлил шаг, не остановившись. Они скрылись за углом.
Ноги подкосились, и я медленно опустился на траву. В голове возникали красочные картины на тему, как именно Водила собирается применить ко мне напильник. От переизбытка чувств я обоссался. Перед уходом я облегчался, но, видимо, за это время успело собраться ещё. Начинало светать. Амбал стоял рядом, мерно постукивая носком ботинка. Вскоре вернулся Щуплый. «Не берёт.». «Я поищу Водилу. Запри его пока», — произнёс Амбал намереваясь уйти. «Нет», — отвлёк его Щуплый нагибаясь за шнурком. «Я с ним не закончил». Амбал ухмыльнулся и ушёл.
Щуплый опустился рядом со мной, принявшись ласкать мой член. Я подумал, что это, возможно, последний раз, когда смогу испытать приятное ощущение в этом месте, поэтому сопротивляться ласкам было бы глупо. Мой член остался довольно мягким, но Щуплому всё же удалось подвести меня к самому оргазму. Тогда он снова повязал шнурок, поставил меня на колени и, отведя член назад, потянул. Я застонал, сгибаясь. Щуплый попридержал меня за ремень, стягивавший локти, наклонился к уху и прошептал: «Я буду драть тебя пока ты не кончишь. Расслабься».
Он развёл мои колени далеко в стороны, просунул ладонь между ног и стал гладить завёрнутый назад член, тормошить его и сбившиеся по бокам яйца пальцами. Его ласки медленно, но верно достигали цели. В голове промелькнуло, что, когда я кончу, сперма не сможет выйти через загнутый член и стягивающую его петлю. Но некая апатия набегала на меня вместе с возбуждением. Казалось, я начинал примиряться с тем, что мне не выйти из всего этого живым.
Щуплый ласкал мой член, пока тот не начинал икать, а затем плавно со всей силы натягивал шнурок, ослаблял и натягивал снова. Боль в головке подавляла возбуждение. Тогда он, ослабив шнурок, снова ласкал мой завёрнутый член, подводя поближе к оргазму и дёргал опять. Через некоторое
